Лерой смеётся.
Мы хотели видеть, чем там занимаются девчонки. Озабоченные кретины…
— А когда ты пытался утопить здесь журнал с оценками? — напоминает мне он.
Память подбрасывает картинки шального подросткового периода. Даже вспоминать страшно.
— Потому что химичка поставила мне два прямо перед матчем. Тренер не допустил бы меня к игре, — опять по новой объясняю ему я.
— А, то есть ты украл его только поэтому? — хохочет он.
— Ну да, попытался утопить, но ничего не вышло. И тогда я решил тупо его сжечь, — улыбаюсь я. — Пожар устроил естественно, ловушка — сука сработала.
— И ты, умник, не придумал ничего лучше, чем выпрыгнуть в окно, — язвительно подмечает он.
— Я просто хотел уйти незамеченным, — невозмутимо отвечаю я.
Согласен. Полудурок.
— Но далеко с переломанными ногами ты не ушёл…
— Увы, — я смотрю на приоткрытую кабинку. — Никогда не забуду, что голова Джерома тоже побывала в этих унитазах. Ты ведь заступился тогда за меня, хотя мог остаться в стороне.
Лерой отмахивается небрежным жестом.
— Директрису чуть удар не хватил, когда Джером появился в её кабинете с дерьмом на голове, — громко смеюсь я.
— Я сказал ему, что вырежу его почку, если он сиюминутно не пойдёт и не признается в том, что сейф вскрыл он, а не ты.
Я киваю головой. Да, этот случай я отлично помню. На меня хотели повесить то, чего я не совершал. Разумеется, принял как данность, не пытаясь оспорить сей факт и выдать «своих». Да только вот Лерой — истинный борец за правду. Любит, чтобы всё было по совести. Потому и вмешался.
— Н-да. Слушай, друг, — решаю, что сейчас самое время поделиться планами на жизнь. — Уехать хочу..
— Надолго? Куда? — хмурится он.
— По контракту пойду служить. Рекрутер уже предоставил перечень недостающих документов.
— Не понял, — он удивлённо вскидывает бровь. — Ни хера себе новости. И давно ты решил?
— На днях подумал, всё взвесил, так что, — рассеяно пожимаю плечами и натянуто улыбаюсь. — Так будет лучше, для всех, Картер.
— И когда?
— Очень скоро. Здоров как бык, тесты прошёл, парашютная книжка в плюс — так что меня туда берут охотно. Сперва — базовый шестинедельный курс, а потом уже служба.
Лерой какое-то время молчит. Он явно в шоке.
— Какого хера с тобой происходит, Брукс? — наконец, настигает меня этот вопрос.
Хотел бы я и сам ответить…
Картер давно наблюдает за тем, что со мной творится. Но он отлично знает все мои заскоки, а потому никогда не лезет с советами, если я того не пожелаю.
— Просто не хочу видеть её, вот и всё, — честно признаюсь я.
Точнее не так: хочу видеть, но не могу. Предчувствуя, что закончится это плохо.
— А других вариантов что ли нет? — недоумевает друг.
— Лерой, я не собираюсь смотреть со стороны на то, как эти двое строят отношения. Мне это вообще не сдалось, — едва сдерживая рвущийся наружу гнев, говорю я.
— Так не смотри…
— Исайя был моим другом, как бы там ни было, и если она решила, что хочет… Короче, к чёрту всё, — выпускаю дым и смеюсь. — Твою мать, вот почему именно она, объясни? Терпеть её не мог, какого дьявола вообще так вышло?
— Не думал, что у вас настолько всё серьезно, — задумчиво произносит он.
— Представь себе, Лерой, у матери сейчас идёт предвыборная кампания: чистота репутации и тому подобное. И вот они с отцом застают нас: меня, жаждущего трахнуть сводную сестру в собственном доме и её, не слишком активно пытающуюся мне помешать. Полагаю, мать с отцом давно заметили, что происходит какая-то нездоровая херня.
Судя по его лицу, он удивлён.
— Очередную ссылку мне придумали, но знаешь, в этот раз я сам исчезну…
Вспоминаю, как мать всего пару недель назад невзначай обмолвилась о моём переводе в колледж Нью-Йорка.
Ну на хрен. В гробу я видал эту экономическую теорию. Всегда знал, что быть офисным планктоном — не моё.
— Не горячись, Брукс. Нормально всё будет.
Он хлопает меня по плечу.
— Слышь, Ромео, время поджимает. Давай хотя бы ты не облажайся со своей девчонкой! — подмигиваю ему я, глядя на циферблат наручных часов.
Как раз в этот момент с глухим стуком о стену бьётся дверь.
В полумраке заметно, что это парочка.
Наверняка решили заняться чем-то более интересным, нежели участием в нудной церемонии.
Девушка медленно делает шаг назад.
Мужской сбивчивый шёпот и тихий смех.
Смех, который может принадлежать только одному человеку.
Они целуются, ненадолго задерживаясь у входа. Его пальцы сминают её ягодицы, обтянутые тонкой, светлой тканью.
Ричи разворачивается и прижимает девчонку к стене. Она отклоняется чуть в сторону, подставляя шею.
И это просто ******. Меня накрывает. Ревность разъедает внутренности, как серная кислота. Стою и не могу пошевелиться. Челюсть свело. В ушах барабанами стучит вскипевшая кровь.
Сминаю пальцами пачку сигарет, чувствуя, как они ломаются.
Дженнифер медленно открывает глаза. Ловит мой тяжёлый взгляд, и всего на секунду мне кажется, что там мелькает нечто похожее на сожаление. Но потом… она просто поджимает губы и нехотя останавливает блондина, активно распускающего руки.
Ричи настолько увлечён её телом, что никак не может притормозить. Наконец, отвлекается от поцелуев и тоже поворачивается в нашу сторону.
Я бы расколол его зубы о керамическую раковину… Но мне до него дела нет.
Я, словно последний мазохист, внимательно рассматриваю детали.
Складки на платье.
Обнажённое плечо.
Его руку на загорелой коже её бедра.
Припухшие от поцелуев губы.
И глаза, сверкающие в полутьме вызовом.
Исайя с невозмутимым видом отходит от неё к двери и достаёт из кармана брюк свои выпендрёжные папиросы. Смотрит на меня, будто чёртов победитель. И я сдерживаю очередной порыв стереть глупое, собственническое выражение его лица о стену, выложенную новенькой плиткой.
Лерой бросает на меня обеспокоенный взгляд.
Нет, дружище, не сегодня…
Молча, едва сдерживая ярость, иду к выходу.
По пути случайно задеваю зарвавшегося Ричи плечом, с удовольствием отмечая тот факт, что в его глазах мелькает знакомая тревога.
Просто выхожу, от души хлопнув дверью о стену. Пусть сегодня достанется только ей.
