Настойчиво отправляю Бэт в дом, а сама достаю телефон. Обещала Роуз, что позвоню, да так расстроилась той новостью насчёт союза Ричи и Фостер, что совсем вылетело из головы. Нажимаю видеозвонок по Facetime. Через минуту лицезрею милую мордаху лучшей подруги.
— Онил, ты там шпагатом задницу не порвала ещё? — хмуро интересуюсь я, потому что ждала ответа слишком долго. — Что за шум кстати, ты до сих пор в своём серпентарии?
Эта девчонка сутками не вылезает из гимнастического зала. Помешалась на идее своего возвращения в большой спорт.
— Нет, это отец и мать рвут связки, — поясняет она, тяжело вздыхая. — Только вернулась.
— Они опять ругаются?
— Ага. И в этот раз я предложила им развестись, — холодно изрекает подруга.
— Жестоко, но может это и правда пошло бы им на пользу…
— Кид приехал в гости. Вот тебе и тёплый домашний приём, — Онил даже не старается скрыть горечь и досаду.
— Да уж… Слушай, Онил, хочешь посмотреть, что я нашла сегодня вечером? — решаюсь, рассказать ей. Потому что должна поделиться хоть с кем-нибудь.
Она молчит, потпирает ладонью подбородок и щурится, пока я переключаю камеру, отбрасываю пиджак и показываю бедолагу-кролика, лежащего на газоне.
— Смит, это просто кошмар, — шепчет она шокировано. — Пожалуйста, расскажи родителям. Всё это пугает меня до чёртиков. И прошу тебя, иди в дом.
Я понимаю, чего она боится. И меня преследует ощущение того, что в любой момент Дэвид может за мной наблюдать. Это заставляет чувствовать себя слабой и уязвимой.
— Если сама не скажешь, то это придётся сделать мне! — внезапно заявляет Роуз.
— Не вздумай! — ошарашено прошу я.
— Смит, это ни в какие ворота не лезет! Я не понимаю почему ты… — начинает активно возмущаться, а потом вдруг затихает. — Ты хочешь сказать, что твой отец не знает о том, что произошло в Торонто?
Да. Я не озвучивала Роуз этот факт. Мой папа действительно ни о чём не знает. Эмили посчитала нужным не втягивать его в ту ситуацию и скрыть то, что сделал её новый муж. И я не позволю, чтобы эта информация дошла до отца сейчас.
— Ладно, до завтра. Мне надо похоронить кролика, пока его не увидели родители.
Я тут же сбрасываю вызов, у меня абсолютно нет сил сейчас с ней спорить. Я направляюсь в гараж за лопатой в то время, как на город спускаются сумерки. Пока делаю углубление в земле на заднем дворе, не раз трусливо озираюсь по сторонам. То собака шуршит в кустах, то проходят люди вдалеке. Грейс и Бен всё ещё не вернулись с работы, потому мне следует быть осторожнее и смотреть в оба. Нужно быть готовой к встрече с Ним. Вот даже баллончик стала всюду носить с собой.
Кладу животное в коробку, которую также удалось отыскать в гараже, и опускаю в ямку. Присыпаю землёй, усердно глотая подступившие слёзы. Мне становится страшно, ведь пока спешила во двор, на секунду подумала, что этот человек мог сделать что-то с Бэт. Я боюсь за неё больше, чем за себя… Потому что знаю на что способен этот человек.
— Смит, какого чёрта ты там делаешь? — раздаётся голос Рида за спиной, и я от неожиданности позорно вздрагиваю и роняю лопату.
— Напугал, — совершенно искренне признаюсь я, оборачиваясь. Он стоит далеко в тени, а потому даже толком не вижу его. — Землю разрыхляю, буду сажать горох. Для школьного проекта надо.
Звучит как-то не очень убедительно, и я вообще не понимаю, с чего вдруг что-то ему объясняю. Могла бы просто проигнорировать или же послать куда подальше. Рид молчит в ответ, что в общем-то тоже странно. Либо ему настолько плевать, либо он не настроен сегодня на обмен «любезностями» со мной. Стоит некоторое время, засунув руки в карманы, а потом, не торопясь, уходит в сторону дома.
Вернулся значит. Несколько дней назад уезжал на очередные сборы. Зря я шутила на эту тему. В турнирной таблице он продвинулся неслабо, и, кажется, уже вошёл в пятёрку сильнейших. Дерётся, как надо, судя по всему. Может, и не так как Лерой, но всё же точно достойно…
Я завершаю свою грустную миссию и ещё пару минут стою во дворе. Мне безумно жалко несчастного кролика, просто до слёз, сдержать которые, в итоге, не получается. Беру себя в руки, ёжусь от холодного ветра и спешу вернуться в дом, надёжно заперев обе двери: парадную и боковую.
Иду на кухню в расстроенных чувствах, да там же застаю Рида, сидящего за столом со стаканом. Растворяет шипучие таблетки, пока я в шоке останавливаюсь в метре от него.
— Да ладно тебе, Смит, не настолько всё плохо, — недовольно комментирует мою реакцию он.
Не настолько плохо??? Он шутит что ли? Да на нём живого места нет! Я бы непременно сострила, что пожала бы руку тому, кто так его отделал. Да только язык не поворачивается… Лицо в многочисленных синяках и ссадинах, губа разбита, нос тоже, бровь рассечена и скула распухла. Целы, пожалуй, только глаза.
— Хватит стоять с таким выражением лица, будто я сейчас отъеду, — говорит мне он.
Вообще, чувствую, что ему нехорошо. Допивает свою мутную микстуру и всё же недовольно морщится.
Я молча наблюдаю за тем, как из рассечённой брови стекает вниз кровь. Вспоминаю, один неприятный эпизод из детства.
Как-то на Рождество, папа поздно добирался на метро. Он в то время трудился ненормированный рабочий день, чтобы прокормить нашу семью. Эмили не могла устроиться по профессии, а потому какое-то время мы жили только на одну его зарплату. Так вот, я в тот день закатила жуткий скандал по телефону, будучи мелкой противной шестилеткой. Заявила, что раз уж он не смог прийти пораньше, чтобы мы выбрали самую нарядную ёлочку, то без неё пусть не возвращается! Вот ведь дурная! Понятия не имею, где Бен взял её ночью. Факт остаётся фактом, он купил её и вёз домой, предвкушая мой неописуемый восторг.
Да только вот не довёз… Какие-то отморозки пристали в вагоне к одинокой женщине, и папа, естественно, как настоящий мужчина, решил за неё заступиться.
Их было пятеро. Отца жестоко избили… Ёлку изуродовали и выбросили на одной из станций. Кто-то из пассажиров, присутствующих в полупустом вагоне вызвал полицию. Да только поймать банду неадекватной молодёжи им так и не удалось, ибо те сбежали, прихватив отцовский дипломат с документами и кошельком…
