— Верно, усложнит, и не только твою. Но ты немного не врубаешься в ситуацию, — усмехнулся мужчина, одетый в такую же, как была раньше на мне, куртку-афганку, сев на ступеньки. — Мы тут с мужиками обсуждали, как его вытаскивать. Медики предлагали снотворный газ, разные хитрости, кто-то хотел взять этот коридор штурмом. Придурки. А потом один смельчак предложил врача не спасать.
— Что? Ты не посмеешь! — завопил доктор.
— Ха, это уже интересней, слушаю, — улыбнулся я.
— Ну так вот, мы тут все — выжившие, — махнул на лестницу Кирилл. — У всех случилась беда и пришлось искать медикаменты и помощь. А нашли мы это место и вооруженных людей. Ну и правило его дурацкое жизнь за жизнь. Многие в результате согласились вместо своих спасенных родственников остаться навсегда, чернорабочими.
— Как я понимаю, устраивало это далеко не всех? — задал я риторический вопрос.
— Да что там, никого не устраивало. Но учитывая, что это происходило постепенно, все как-то приняли правила игры. А ты нет. Может, потому, что тебе товарищ не слишком дорог, может, потому, что дороги были те, кто погиб. Мне по большому счету без разницы. — Мужчина запустил пятерню в бороду и поскреб шею ногтями. — Так вот к чему я это, мы решили порядки поменять.
— Вы не посмеете, — ахнул Юрий, чуть осев. — Я вашим детям, женам вашим — жизнь спас! Вы мне по крышку гроба обязаны!
— Никто не спорит, но это не значит, что мы в него сейчас ложиться должны. А перспектива именно такая, — нахмурившись, сказал Кирилл. — Так что, мы меняем правительство, устраиваем переворот, если угодно. Так что теперь власть — совет выживших, в котором треть — врачи. И возглавляете их вы, Юрий Владимирович.
— Треть голосов? Да что вы себе позволяете?! — выкрикнул доктор, а я лишь усмехнулся, продолжая держать его на мушке.
— Миллион долларов и вертолет мне не нужны. Только одежда для меня и Герыча и свободный отход к джипу. Конкретно с вами я не ссорился и ссориться не собирался. Если решение о нашей смерти через съедение заживо принималось единолично этим типом — вы за него не в ответе.
— Разумно, более чем, — согласился Кирилл. — У нас к тебе тоже никаких претензий. То, что на самоубийство не согласен, — твое право. Если дашь нам несколько минут — протравим комнату и даже твою одежду. Вернем всю снарягу. Ну и, конечно, идти можешь на все четыре стороны.
— Ехать, на нашем джипе, — уточнил я, чтобы меня не оставили без машины.
— Пусть ехать, — не поняв разницы, кивнул мужчина. — Такое предложение тебя устраивает?
— Да, но, если надумаете меня обмануть… — сказал я, а потом, не договорив, телепортировался вместе с врачом за спину бородачу. — Меня мало что может остановить.
— Понял, понял, — держа руки на виду проговорил Кирилл. — Все, переговоры можно считать состоявшимися. Ребята, отойдите от входа, мы обо всем договорились! Несите ведра с хлоркой и помогите мне вытащить раненого.
Чтобы не оказываться в окружении, я снова телепортировался, на этот раз в коридор. Плитка неприятно холодила босые ноги. Да и вообще, в бронежилете на голое тело я чувствовал себя не слишком комфортно. Но безопасность и обзор были во сто крат важнее. И я сосредоточился просто на том, чтобы выбраться из здания живым.
Краем глаза заметил, как подняли тело Германа и поставили ему капельницу. А спустя минуту или две внизу заработал огнемет, переделанный из машинки для полива газонов. Полыхало отлично, так что сразу становилось понятно — обеззараживание идет на максимально доступном уровне.
Еще через десять минут начали выносить наши вещи, обильно посыпанные белым порошком. Судя по всему, травили насекомых как умели, используя хлорку, «машеньку» и прочие средства, доступные простым смертным. К вещам старались лишний раз не подходить, но складывали так, чтобы я видел, что и автоматы, и пистолеты на месте. Оставалось только спуститься и забрать все свое, но я пока не торопился.
— На что вы рассчитывали, когда решили нас просто убить? — спросил я у доктора. — Вашу жизнь выкупили обратно, так что можете отвечать честно.
— Что вы обычные люди, — ответил, не слишком задумываясь, врач. — Такие же, как и все мы. А когда я понял, что вы избранные — оказалось слишком поздно. И все же я рассчитывал, что в благодарность вы принесете нам яблоко. Я спас вам и вашему товарищу жизнь!
— Только ему, и то не факт. Если он умрет из-за недобросовестно выполненной операции, я еще вернусь.
— Это уже будет не так важно, — покачал головой Юрий. — Не знаю, что вы себе придумали, но просил я не для себя. В больнице больше десятка пациентов, которым медицина помочь не в силах. Но я слышал от группы выживших про избранную девочку, получившую возможность чуть ли не воскрешать мертвых.
— А вот это будет забавно, если кто-то из одаренных, умирая, захочет научиться поднимать нежить, — хмыкнул я. — Нет, док. Авторитетно заявляю, что так это не работает. Ну и не называем мы себя избранными, только одаренными.
— И как же тогда это работает? С медицинской точки зрения.
— Понятия не имею. А вот с реальной — запросто. Вас убивают или убивает, и ваше последнее, самое острое желание осуществляется, — ответил я, немного подумав. — Один знакомый придурок орал во все горло, что хочет повелевать молнией, когда его кромсали спруты. Второй просто хотел, чтобы его никто не беспокоил во сне. А я до смерти хотел выбраться из-под завала в метро.
— Вы думаете, что человек не может перед смертью желать вылечить других? — с укором спросил врач. — Своим появлением вы испортили выстроенный мной идеальный строй. Сломали ту человечность, которую я воспитывал в людях. Но я все равно вас не обвиняю и не желаю вам смерти.
— Может, и так, но и жизни вы нам не желали. А это, по сути, одно и то же, — возразил я. — К тому же вы зря считаете, что я все поломал. Сами подумайте, если люди так легко сменили лидера и даже договорились о создании совета выживших, неужели ваша власть продержалась бы долго? Может, я даже спас вас от кровавой расправы.
— Они бы не посмели, — не слишком уверенно сказал врач. — Многие их родственники все еще в коме.
— Да ну? Тогда у меня для вас плохие новости, — сказал я, ткнув пальцем в группу охранников, одевающих Германа. — Они уже давно обо всем договорились. Наше появление — просто удобный предлог, ничего более.
— Нам нужно яблоко, — упрямо произнес Юрий.
— Зачем? Чтобы совершить прорыв в медицине или для того, чтобы закрепить вашу власть над этими людьми? — спросил я, усмехнувшись. — Нет, хотите яблоко, добывайте его сами. Собирайте группу, готовьтесь и идите на почти верную смерть. У меня пока другие проблемы. Например, как теперь вообще где-то ходить при появлении этих сороконожек, пока они окончательно не расплодились и все не заполонили.
— Это личинки, — заметил Юрий.
— Да я понимаю, что не взрослые особи, — отмахнулся я. — От простого укуса вполне можно спастись. А вот что делать с заражением… можно, конечно, носить полную металлическую броню или, по крайней мере, надеть поножи и ботинки со стальными носками…
