— Ага, одолела, — скромно поддакнула ворожее. — Но было страшно.
— Страшно, да. Это огромный минус владения даром, которого нет у других, — согласилась с ней собеседница. — Поэтому силу всегда хотят отобрать. Но на сей раз это ни темный маг, ни его родственник. Это что-то другое, хотя не менее опасное. Не могу понять, — она пристально поглядела Аньке в глаза, немного подумала и сказала. — Нет, не вижу. Пока слишком далеко. Но это точно магия. И ты скоро об этом узнаешь. Сама. Вижу, ты развиваешь свой дар.
— Угу, — снова поддакнула ей Анька. — Развиваю, тренируюсь. Как на йоге привыкла. А что вы видите? Хотя бы в общих чертах…
— Сложно объяснить словами. Вижу только, как над тобой собираются тучи. А ведь их нет, посмотри на небо, — и они обе подняли головы.
Наверху по ярко-синей дали, как и утром, все также бежали небольшие белые облачка, нигде не задерживаясь. Ни над говорившими, ни над городом, в котором те встретились. Ветер гнал облака куда-то на северо-запад. Часть из них медленно растворялась под лучами горячего Ярилы, которое пыталось от них освободиться. Так что все было с точностью до наоборот. Сгустков, образующих тучи, не было и в помине.
Анька зажмурилась, а затем и вовсе отвернулась от солнца. От его яркого света у нее заболели глаза. Потом повернулась к ворожее, увидела, как та надевает темные очки, и сказала:
— Да, ничего подобного не наблюдается.
— Я ведь уже говорила, иначе не сказать. Но тучи еще не сгущаются, — ворожея улыбнулась. — Значит, не скоро. Но понятие времени в магии довольно странное. Сейчас это далекое будущее, а через минуту оно уже здесь. Так что думай сама. А еще лучше наблюдай, ищи знаки и подсказки. И анализируй свои ощущения.
Понимая, что большего от ворожеи не добьется, Анька решила, что пора прощаться:
— Все равно спасибо огромное, что предупредили. Я теперь буду настороже.
— Ты всегда должна быть настороже, — улыбнулась ей ворожея и тоже стала прощаться. — Была рада с тобой повидаться. Пойду, а то у меня еще дел дома полно.
— Да, да, и у меня, — Анька подняла с асфальта свой пакет и уже хотела двинуться в сторону магазина, как вспомнила, что не спросила о самом главном. — Татьяна, извините, а что у меня будет с Сашечкой? — увидела, как та удивленно на нее взглянула и объяснила с хитрой улыбкой. — Я же ничего предсказывать не могу. Ну, раз вы тут…
Конечно, ей намного интереснее было узнать, что ждет ее в будущем с любимым, и есть ли у них общее будущее, чем какие-то смутные пророчества об опасности. Ведь Анька только недавно снова обрела свою любовь и терять ее нисколько не хотела. Сейчас она счастлива, и ей важнее всего, сколько будут длиться их отношения. Впрочем, как и всем девушкам, когда те гадают зимними рождественскими вечерами на суженого. Молодкам приятнее думать о кавалерах, чем о прочей ерунде из своей же жизни. Хотя знать об опасностях, взлетах и падениях было бы гораздо лучше. Но девушки в девятнадцать лет устроены именно так. Кроме любви ничего важнее нет.
Ворожея это тоже понимала, поэтому улыбнулась в ответ и что-то хотела сказать, как ее лицо внезапно стало серьезным, и она охнула. Испуганно посмотрела на Аньку, увидела ее ответную реакцию с выпученными глазами как у молодого взъерошенного воробья, впервые столкнувшегося с осой и клюнувшего ее, и поспешила Аньку успокоить:
— Ты не переживай, с этим ты запросто справишься.
— С чем? — дрогнувшим голосом спросила Анька. — Мы опять расстанемся?
— Нет… Надеюсь, что нет, — ворожея немного помедлила, думая, что и как сказать, чтобы не напугать собеседницу, и продолжила. — У вас будут… э-э… трудности. Но они преодолимы. С любовью всегда так. В общем, все в твоих руках, — понимая, что Анька начнет задавать вопросы о подробностях, выпалила. — Ой, моя маршрутка. Извини, Ань, я очень тороплюсь, — со злостью подумала «какой черт потянул меня в этот магазин».
Анька даже не успела ничего спросить, как та побежала на остановку с такой скоростью, которой от шестидесятилетней старушки никто не ожидал. Пока Анька раздумывала над ее словами, ворожея уже садилась в маршрутку. Единственное, что отметила Анька, глядя той вслед, номер маршрутки совсем не подходил для возвращения ворожеи домой. А ведь именно туда она так спешила. Это показалось Аньке странным, как и поведение самой гадалки в конце разговора. Но решив, что подумает об этом позже, пошла в маркет за продуктами. Не менять же из-за этого свои планы. Хотя какая-то смутная тревога в душе зародилась…
Вернувшись домой, Анька еще раз примерила обновку. Покрутилась в ней перед зеркалом во весь рост в прихожей и отметила, что смотрится не хуже, чем в старом спортивном костюме. Хотя теперь она походила на рыбака, который красовался на плакате в магазине с довольной улыбкой и удочкой, на крючке которой болталась огромная щука. Анька скорчила зеркалу такую же ослепительную улыбку и рассмеялась. В целом песочно-зеленый цвет пятнистого костюма ее не портил. Блондинка она и есть блондинка, все к лицу, кроме желтого. На фоне цыплячьих блузок и футболок ее лицо становилось бледным, как у самой смерти. Так что ничего желтого она не носила. И сейчас боялась, что потеряется в этом костюме. Но нет. Вроде все нормально.
Она застегнула сетку, которая должна защищать лицо от назойливых москитов, и снова уставилась на свое отражение. Смешно, как будто она за решеткой. Фу-уу. Анька сморщилась, вспомнив причитания Кати, отстегнула сетку и показала зеркалу язык. «Фигушки, — подумала, стягивая с себя костюм, — никто из нас никуда не сядет. Мы во всем разберемся. Только вот схожу в поход, и все. Скоро, скоро, Катя, только потерпи».
Она стала собирать сумку с продуктами, которые нужно завезти родителям, как услышала звонок телефона. Это был Коля, Иринкин муж.
— Выходи, я уже внизу, — буркнул он и отключился.
Потом они дружно помогали папе крыть крышу, пока мама готовила ужин, а Иринка допалывала грядку лука, которую не успела закончить Анька. Почему ей не досталась грядка? Ну, ответ прост. Папа очень любил, когда она помогала хоть по мелочам, но ему радостнее было что-то делать вместе с ней. А так как сына у него не было, то помощником приходилось быть Аньке. Даже в мужской работе. Что-то подержать, пока папа закручивал гайки, или пилить двуручной пилой какие-то огрызки досок, хотя проще ножовкой одному.
В принципе, так случалось нечасто, поэтому помощь родителю Аньку абсолютно не напрягала. Вот и на этот раз папа взял ее в подсобные рабочие. Принести, поднять, подать. Потому что основной ремонт на мужиках, которые осторожно лазили по крыше, стараясь лишний раз не наступать на нее, вдруг не выдержит, и были ограничены в передвижениях. А чтобы не слезать за строительными материалами, нужен тот, кто подает их снизу. Кусок рубероида, саморезы, упавший из Колиных рук шуруповерт…
Хорошо, что не на голову Аньке свалился, она вовремя успела его заметить, хотя именно в этот момент отвернулась, рассматривая соседскую клумбу у забора. Вдруг каким-то звериным чутьем она услышала негромкий брямс стукнувшегося о мягкую кровлю тяжелого предмета и почти неслышный свист падающего на нее нечто. И тут же краем глаза заметила шуруповерт, который согласно силе притяжения должен был шмянуться прямо ей на голову. Она в панике махнула правой рукой, стараясь защититься, и неожиданно для себя отбросила летевший инструмент в сторону. Нет, не рукой отмахнулась, иначе удар пришелся бы на нее, и приличного размера синяк был бы гарантирован. А ветром, который на этот раз возник в ее ладони без всякого завода. Вот так просто. Махнула и ветром откинула тяжелый предмет.
