— Да помню я. Не нуди как старый пень, действуй уже, — Аньке очень хотелось увидеть то, что умеет делать сила Стрибога, то есть теперь она с этой силой. А пока видимо увидит учебное пособие, наглядно демонстрируемое ей душой талисмана.
Анька подошла к берегу, встала напротив просвета среди камыша, точнее это делал душа, и заорала:
— Ну, что, долго прятаться будешь?! Вылезай, поговорить надо!
Но ответом ей была тишина. Тогда она усмехнулась:
— Боишься? Писаешь тихонько в воду от страха? Курица ощипанная, выходи, а то хуже будет!
И тут услышала, как где-то совсем недалеко от нее что-то булькнуло, как будто огромная рыба плеснула хвостом по воде, и зашуршали около берега камыши. Затем услышала насмешливый женский голос невидимой собеседницы:
— Сама напросилась, дура малолетняя. Теперь всегда будешь бояться купаться и думать, что русалка в воду утащит. Вот зачем тебе это?
— А нечего моего любимого к себе привораживать. И я бы к тебе не полезла.
— Так он не первый раз здесь с русалками целуется. Почему бы и мне не попробовать. Не женатый ведь, значит, ничей.
— Мой он, и любовь меж нас. Зачем влезла? Освободи его от своего заклятья.
— Не буду, даже не подумаю, пока он свое дело не сделает, — засмеялась русалка. — А сделает, я еще посмотрю, отпустить его или замуж выйти.
— Ах ты, пиявка безмозглая, думать она собралась, — Анька повысила голос. — Говорю же тебе, снимай заклятье, а не то…
— Вот еще, — засмеялась русалка заливистым смехом, как будто ручей зажурчал. — Мой он теперь. Ишь, угрожает мне. Пигалица. Да кто ты такая, чтобы я тебя послушалась? Вали домой, пока не утопила.
Анька услышала всплеск. Судя по всему, соперница нырнула в воду. А потом раздалось характерное бульканье вынырнувшего тела, и Анька увидела в просвете камыша плывшую к другому берегу голову плохо различимого существа с тянущимися вслед за ней длинными волосами.
— Куда подрала, мокрица?! — закричала Анька. — Вернись! Говорю же, хуже будет.
Но вместо ответа русалка помахала ей рукой, а затем погрузилась в озеро, шлепнув по поверхности хвостом и скрываясь в глубине.
— Вот зараза, — голос в Анькиной голове разозлился, что-то неразборчиво буркнул и, успокаивая хозяйку, сказал. — Не переживай, эти водяники никого не слушают, пока хвоста им не накрутишь. Чего мы сейчас и сделаем. Не хотела гадина по-хорошему, будет по-плохому.
И завел ветер. Хотя со стороны было видно, как девушка машет руками, и между ними возникают потоки ветра, направленные к озеру. «Ну, так и я могу», — подумала Анька. А через секунду увидела, что потоки ветра не дуют как обычно прямо, а каким-то образом закручиваются между собой, вызывая высокую волну. Оказалось, что надо всего-то прижать средний палец к большому и раскрутить руки как лопасти винта. Хотя, пожалуй, это больше похоже на плаванье по-собачьи. Только на суше. При этом воздушный поток упирается в воду и тащит ее вместе с собой, поднимая водяную массу над поверхностью озера все выше и выше.
Когда волна достигла высоты метров двух, Анька резко развела руки в стороны, освобождая ветер. Оторвавшись от создателя, тот пронесся над озером, а образовавшаяся водяная глыба на огромной скорости покатилась к другому берегу. Выплеснувшись на сушу, вода откатилась обратно и вызвала встречную волну, которая угасла где-то на середине водоема. Но процесс продолжался. Теперь заволновалось все озеро, заходило ходуном, реагируя на поднявшуюся бурю. Небольшие волны стали двигаться в разных направлениях, шумно сталкиваясь друг с другом и образуя белые барашки на гребнях.
Это напомнило Аньке поведение воды в стакане, когда нечаянно плеснешь из него на стол, а оставшаяся в посудине жидкость еще долго вибрирует. «Вот тебе и буря в стакане, — подумала она. — Сюда бы еще пару молний, и будет огненная буря, — усмехнулась своей задумке, наверняка бы здорово получилось. — Уж точно хвоста бы этой гадине накрутила». Однако без подпитки ветром, буря не случилась, и озеро постепенно успокоилось. А Анька уселась в траву и стала ждать.
— Чего ждем? У моря погоды? — спросила через некоторое время душу талисмана, прислушиваясь к тишине. — Думаешь, русалка вернется и извинится за свое недостойное поведение? — Анька, впрочем, на это и рассчитывала. Ведь судя по произведенному эффекту, хоть какая-то реакция со стороны соперницы должна быть. — Что-то молчит, мокрица.
— Ждем еще чуток, — отозвался душа. Потом, как будто взглянув на часы, вымолвил. — Все, время вышло, — и голосом Аньки негромко сказал. — Зря ты меня бесишь. Сейчас устрою торнадо и всю твою живность на берег выплесну. Да и озеро по небу пущу, негде прятаться будет.
Анька встала и часто-часто замахала ладошками…
— Стой, погоди, — вдруг услышала мужской голос, отдающий легкой хрипотцой, раздавшийся совсем рядом из камыша.
Анька невольно вздрогнула, на этот раз сама, от неожиданности, но устами души усмехнулась и строго сказала:
— Давно бы так. Покажись, что за фрукт тут нарисовался. Русалочий защитник что ли? Водяной?
— Не водяной, а сам Рыбич, — ответил голос и из камышей вылез на берег невысокий, метр с кепкой, крепко сложенный дед с длинной бородой.
Ночью было плохо видно, но Аньке показалось, что борода была темно-зеленого цвета, как впрочем, и длинные по плечи волосы. Одет он был в обычную мужскую одежду, хотя и старинную — светлая косоворотка, вышитая по горловине и краям длинных рукавов красными нитками, застегнутая слева на три пуговицы, и черные штаны, заправленные в кожаные сапоги. Ничего общего с Нептуном, изображаемым в сказках, не оказалось. Ни трезубца, ни переливающегося хвоста. Да и одежда почему-то была сухой.
Дед остановился от Аньки в трех шагах, схватился за бороду и стряхнул с нее тину. Отплевываясь, пояснил:
— Я хозяин здешних озер.
— Понятно, — теперь опешил душа талисмана, и Анька почувствовала его смятение. — Ты уж извини, что я тут разгулялась. Да только обидела меня одна из твоих дочерей. Моего любимого заколдовала, а еще и насмехалась надо мной.
— Извиняю. И ты меня прости, — ответил дед, кланяясь Аньке, почти доставая рукой до земли. — Не признал я в тебе потомка Стрибога, — и тут же хитро улыбнулся, совсем по-доброму. — Что-то хлипковат ты… уж больно малы нынче потомки-то. Раньше все богатырями были, а теперь… — но, не договорив, замолчал. — Сам понимаешь, душа, о чем я толкую.
— Понимаю. Но теперь будешь знать, что не в богатырской силе дело. Впрочем, не мне тебе рассказывать, покровитель рыб.
— Это да.
Понимая, что взаимные извинения не двигают дело, решила вмешаться в болтовню существ Анька и рявкнула неожиданно громко даже для себя:
— Снимай заклятие русалки! Времени нет ждать, пока вы наговоритесь.
— Сама-то резка. Ух, какая. Ты научил или характер такой? — не обращая внимания на Анькин выкрик, продолжал Рыбич.
