— Понятно, — протянула Анька и задернула шторку на окне, солнце светило очень ярко и на кухне было жарко, затем уселась на стул, разговор с Катей мог затянуться надолго, и без воодушевления спросила. — Ну и где эта пасека находится?
— Я не знаю, как тебе объяснить, но мне нарисовали, как добраться. В общем, от вашей дачи совсем недалеко. Я кстати уже к тебе еду. Лексей Палыч как раз в вашу сторону собирался, вот и меня с собой захватил.
Алексей Павлович был фельдшером на работе у Кати, которая трудилась в лаборантской четвертой поликлиники медсестрой. У него тоже была дача где-то в Анькином садовом товариществе, только сворачивал он от центральной дороги в другую сторону. Так что иногда подвозил их с Катей до поворота, а они дальше шлепали пешком.
— А Лексей Палыч случайно сам за медовухой не поедет? — тут же спросила Анька, рассчитывая убить двух зайцев одновременно — купить Кате медовухи и добраться до пасеки не на своих двоих, а в лучшем случае отправить Катю обратно с ним же домой, потому что пить при родителях не очень хотелось.
— Нет, не туда. Он сегодня вообще до конторы. И мы уже подъезжаем, так что жди, скоро буду, — подруга отключилась.
А Анька подумала, что забавно получается. Как только она решает отдохнуть от города, так город едет сам. В лице Кати. Шумной и веселой толстушки, Анькиной ровесницы, которая, как и напарница Лена, совершенно не комплексовала от своего пятьдесят четвертого размера. Короткая стрижка ежиком из черно-смоляных волос ей очень шла, и однажды выбрав ее, Катя больше не менялась. Причем почти всегда носила черные широкие брюки и блузку-разлетайку, скрывавшую складки на животе. Правда, блузки у нее были разные по цветам и моделям, но все свободного покроя. Подружки много раз намекали ей, что пора бы сменить имидж, но Катя только отмахивалась и говорила, что ей так удобно.
Хотя однажды она рискнула и пришла на вечеринку в кафе в голубых джинсах стрейч и обтягивающей трикотажной футболке темно-синего цвета с коротким рукавом. Ее появление заметили все, не только подруги, которые долго пялились в ее сторону и пытались оценить новый образ. Но, как только Катя уселась на стул, девчонки поняли, что та была права, надевая свободную одежду. В обтягивающей футболке и джинсах все недостатки ее тела проявились в виде гусеницы из складок жира на спине и животе. Трое парней за соседним столиком сразу заржали, но дружно отвернувшись, потом еще долго что-то обсуждали, периодически переходя на громкий смех.
Катя же, нисколько не смутившись, сказала подругам:
— Ну что, видели? Осознали, к чему вы меня постоянно принуждали? Так что не обижайтесь, что сегодня к нашему столику никто из парней не подойдет.
Она скорчила гримасу с чисто английской улыбкой, когда растягиваются только губы и от которой больше страшно, чем весело, медленно встала и также медленно подошла к столику смеющихся парней. Громко сказала, чтобы слышали все:
— Я чемпионка по сумо и у меня черный пояс. Для идиотов поясняю, что это такая японская борьба, где главным фактором в победе является вес. Так что не надо корчить из себя тупых мачо и ржать над чемпионкой, а то мне уже хочется с вами серьезно разобраться. Могу вас вынести сразу всех или пришмякнуть по одному. Но вам будет лучше, если свалите сами.
И стала разминать руки, щелкая костяшками пальцев, то же самое проделала с шеей, наклонив ее сначала влево, затем вправо, похрустывая хрящами. Затем подбоченилась, упершись руками в бока, тем самым показывая уверенность в собственных силах и доминирование над самцами. Ну, как она думала. О чем давно вычитала на каком-то женском форуме и о чем рассказала удивленным подругам уже после «боя», которого так и не случилось. Потому что парни, сначала опешив, а потом, пристально оглядев чемпиона по сумо, некоторое время прикидывали, смогут ли победить такого тяжеловеса в бою. Видимо решили, что победа в схватке останется за Катей. Тогда один из парней дружелюбно ответил:
— Девушка, вы нас извините. Но если вы подумали, что мы смеемся над вами, то это не так. И лучше мы пойдем, чтобы не искушать вас опробовать на нас свою силу.
Парни тут же встали из-за стола и направились к выходу, несколько раз оглянувшись. Наверное, боялись, что Катя будет их преследовать. Но та медленно развернулась и не торопясь направилась к своим подругам. После этого никто из оставшихся в кафе парней к ним не подходил и не заигрывал, хотя пришли девчонки туда с одной целью — с кем-нибудь познакомиться. Так что Катя свое слово сдержала. После этого ее за глаза стали называть Катя-сумо, а она снова носила привычную одежду…
— Привет! — услышала Анька знакомый голос и в ворота постучали.
Затем дверь приоткрылась, и в нее просунулась Катина голова, а за ней вплыла и подруга в новой шелковой блузке в желто-белую продольную полоску и темно-зеленых шортах ниже колена. Ну, надо же! Даже Катя почувствовала, что наступило лето.
— Привет, — отозвалась Анька, выпрямляясь над луковой грядкой, которую так и не успела прополоть до конца, оставалось каких-то три рядка. Ну да ладно, успеет сделать потом, спросила. — Далеко идти?
Катя вытащила листок с какими-то каракулями и протянула ей. Взглянув на стрелочки, нарисованные на бумаге, Анька поняла, куда они вели. В принципе она так и думала, что придется тащиться в сторону пасек, которые держат несколько пасечников на окраине их садового товарищества. Как-то давно они с мамой туда ходили. Единственная разница заключалась в том, какой номер участка нужен Кате. Ведь не каждый пчеловод продавал медовуху, в основном торговали медом, да и то только осенью. В начале лета обычно меда не бывает. Но кто знает, может этот садовод-любитель гнал из него медовуху весь год. А может и не из меда.
— Чего задумалась, — спросила Катя, наблюдая за мыслительным процессом, отражающемся у Аньки на лице. — Далеко идти? Блин, я не подумала. Надо было Палыча уговорить.
— Не близко, — отозвалась Анька. — Но дойти можно. Сейчас переоденусь и сходим. А то скоро родители вернутся, начнут задавать вопросы, и мы никуда не успеем.
— Понятно, давай, жду.
Анька быстренько натянула футболку и шорты, заперла дачу, и они зашагали в сторону пасек. Катя несколько раз поворачивалась к подруге и присматривалась, пока, наконец, не спросила:
— Ты постриглась что ли? Смотрю, смотрю. Понять не могу.
— Ну, ты даешь! — усмехнулась Анька. — Только рассмотрела? Я уже полмесяца так хожу.
— А я столько тебя и не видела, — отозвалась Катя и снова повернулась к ней. — Тебе так лучше. Реально. А то надоело твое каре с розовыми прядями. Ты даже помолодела.
— Ну, на счет помолодела, я сильно сомневаюсь, — засмеялась Анька. — А вот сменить имидж давно хотела. Я в одном журнале прочитала, что после расставания с парнем самое лучшее, это что-то в себе поменять. Обычно помогает смена прически. Да и лето пришло. Чем волосы короче, тем меньше потеешь.
Она решилась постричься, когда закончила сессию, потому что до экзаменов состригать волосы — плохая примета. А сейчас в самый раз. Заодно окрасилась в более светлый тон, жемчужный блондин, и состригла почти весь затылок, оставив макушку и длинную челку. Может и правда помолодела, но сама она этого не замечала.
