– Я должен сообщить полные и достоверные факты о происходящем, они мне известны, – повысил голос, перешел на редкие для себя эмоции.
– Сожалею, но Дрейка Дамиен-Ферно пока нет на месте, он отсутствует. Однако он уже оповещен и прибудет так быстро, как сможет. Та же ситуация с заместителем. – Вынырнул из сети вахтер. – Вам следует подождать поблизости, вас примут быстро. Вашей заявке присвоен статус нулевого приоритета…
Все слишком медленно, неправильно и не туда.
Вместо того чтобы прошествовать в холл, Лиам быстро зашагал к выходу.
Он никогда не видел Пульсары в действии. И точно никогда, чтобы их возводили так быстро. По этажам центрального здания Комиссии шла рябь, ткался вокруг стен плотный щит. Чтобы не повредила Грера, чтобы не снесло плазменным ударом.
«Нет, это ненужные меры…» – пытался он вклиниться в общую сеть с посланием, но его никто не слышал. Сеть была перегружена другими командами, и Лиам ощущал себя так, будто заточен в обитую поролоном комнату – хоть кричи, хоть стучи.
Шесть плазменных пушек – шесть! – от их удара и Греру, и Кейну разнесет на микроны. Наводятся чрезвычайно быстро и точно, никогда не промахиваются – беда, если нажать на спуск…
Над Реактором висели дождевые облака, светло-серые, невесомые. Грера пока не появлялась, горизонт чист. Но секунды тикали в голове Карры, как гигантский метроном, и все тоньше делался канат, держащий невидимую гильотину.
«Гильотину для кого? – думал Лиам, с тяжелой тревогой созерцая процесс отладки боевых пушек, размером с грузовик каждая. – Для Греры или для меня?»
Ему казалось, что СЕ вышел наружу. Поднялся с ним на поверхность вместе с хаосом, с неразберихой, с разломами и монстрами.
«Девчонка не опасна! – вновь попытался вклиниться в единую сеть Карра. – Стрелять в Греру нет необходимости, она явится передать послание!»
Тщетно. Он находился в другой Галактике, на глухой частоте.
Да, бессилен, да, нем. Но что-то он может и должен сделать. Прямо сейчас.
«Отключить их! – вдруг мелькнула мысль. – Найти слабое место, соединение, которое питает батареи орудий, не дать им выстрелить…»
И пусть он станет предателем (его осудят по всей строгости, наплевать), но Лиам вдруг вызвал в голове карту схемы энергетических элементов, пролегающих под зданием, принялся сканировать ее на наличие «слабых» участков. Если где-то каналы истончаются до максимума и сходятся в единый поток, он сможет по нему ударить. Да, придется собрать все силы и приложить титаническое усилие, но он не просто Комиссионер, он СЕшник. Дальность его ментальных ударов и их сила многократно увеличена, и Лиам этому факту впервые порадовался, как новобранец, допущенный охранять красную кнопку и ее же способный нажать.
Пульсары достроили прямо на его глазах, запустили – жерла раструбов принялись накапливать голубую плазму. Глядя одновременно на небо и внутрь себя, Карра искал необходимый ему участок. «Здесь слишком плотно, не пробить, здесь тоже, и здесь…»
А через секунду выдохнул. Порадовался тому, что находится в поролоновой комнате, что его намерения никому не слышны.
Потому что он нашел. То самое «тонкое» место, которое так долго искал.
Потому что Пульсары в самый подходящий момент умрут, обесточенные.
*****
(Power-Haus, Christian Reindl – Pyramid Song)
Кейна.
Я снова была ей – огромной змеей с телом, состоящим из органических звеньев. Грера шила пространство, как игла: то выныривала в облака Четырнадцатого уровня, и они облепляли ее кожу мокрой ватой, то скрывалась в параллельном «пустом» измерении, чтобы спустя «стежок» опять вынырнуть в облаках – многократно ближе к цели. Внутрь, наружу, внутрь, наружу… Сидя внутри неё, будучи ей, я все же ощущала себя ниткой, вагоном, тянущимся за паровозом. И, останься я человеком, меня от подобного плавания кролем давно бы затошнило.
Ее кожа – моя кожа. Ей холодно, ей сыро; жмутся плотно друг к другу чешуйки.
А вдалеке здание, протыкающее этажами небо – цель. Серое, стальное, ось мироздания, его центр, железный прут. Нам туда…
Лиам.
Он заметил ее одновременно со всеми. Впервые зазвучал сигнал тревоги, слышный мирным жителям – у забора, окружающего стоянку Реактора, пытались, но тут же отходили, спугнутые отталкивающим полем, зеваки. Ожили Пульсары – одновременно, как по команде. У них приказ не допустить врага близко, не дать ему добраться до здания.
Карра смотрел в небо через «приближенное» зрение, как сквозь стекла бинокля, и впервые видел Греру так долго, так отчетливо. Он забыл, оказывается, какая она мощная, какая огромная – дракон без крыльев, сотканный из мрака червь. Здесь, на Четырнадцатом, она казалась настолько же чужеродным элементом, как черный призрак, посетивший радужную страну лилипутов.
Раструбы пушек были прикованы к цели, зацеплены на «метке», готовы стрелять.
Лиам раздвоился. Он был там, вместе с Грерой и невидимой Кейной, он был под городом – схемой элементов питания, он был пушками, глядящими слепыми глазами в черную точку под облаками, он был каждым голосом, каждой командой-мыслью в единой сети. И слушал чутко.
«Залп через пять секунд…»
Кто командовал боем? Откуда шли приказы? Как выглядел тот, кто решал, сколько секунд выждать, прежде чем стрелять?
Карра был самими секундами и кольцом с острыми заточенными краями вокруг питающего канала.
«Четыре… Три… Две… Одна…»
Слово «залп!» прозвучало спустя мгновенье после того, как он, ставший металлическим от напряжения, сжал дистанционный кулак – перерубил, отсек энергию от батарей.
«Залп!» – орало в голове, как в динамике. «Залп! Залп! Залп!..»
Даже Комиссионерам требуется какое-то время, чтобы разобраться в том, что произошло. Никто не мог сделать этого за одно мгновенье, никто за это же мгновенье не мог починить разрыв.
Обесточенные Пульсары стояли и смотрели в небо, растеряв плазму, как псы с вырванными зубами.
По спине Лиама тек пот.
*****
Кейна.
Этот фильм, состоящий из финальных кадров, я наблюдала в замедленном времени. Каждую секунду своей жизни я ощущала, как растянутую резину, как маленький век. Грера с хирургической точностью выбрала и нужный этаж, и нужное окно… Подлетела, размахнулась и ударила хвостом так, что треснул голубой щит, а после облицовочные плиты – обвалились вниз куски здания.
Она снесла стену сразу у трех этажей…
Над нами облака; под нами пушки. Я видела их, ощущала тогда, когда они готовы были стрелять. Я закрыла глаза от облегчения, когда голубые страшные огни в них погасли.
Лиам. Его я почувствовала тоже.
Лиам.
