Папа любит говорить, что дочери лучше сыновей, потому что их можно запереть дома и никуда не выпускать. Для их же безопасности, конечно. Какая-то странная дискриминация. С парнями случается куда больше ужасных ситуаций: они влезают в драки, ломают мебель, да и вообще! Если посадить всех парней под домашний арест, девушкам было бы вполне безопасно гулять до утра. Почему об этом никто не подумал?
– Бо, ты уже заняла очередь? – слышу за спиной знакомый голос, но мозг отказывается воспринимать тот факт, что она обращается ко мне.
Оксана с двумя «собачками» из параллельного класса, каждая из которых катит по полной тележке продуктов, направляются ко мне.
– Привет, – шепчет бывшая подруга. – Такая очередина. Не пропустишь нас, а то до вечера будем стоять?
Вот это наглость. Мы не разговаривали со дня конкурса «Мисс Осень», а теперь она просит меня пропустить ее?
– Девушки! – возмущается мужчина с корзиной фруктов. – Здесь вообще-то очередь!
– Мы вместе! – в тон ему отвечает Оксана и смотрит на меня с открытой улыбкой.
Так и подмывает сделать вид, что я их не знаю, но… Как-то уже не удобно.
– Можете пройти после меня, – отвечаю тихо и ставлю на ленту покупки.
– Спасибо, – облегченно выдыхает Оксана.
У женщины передо мной отмена товара. Кассирша зовет Галю. Вот невезуха!
– Как дела, Богдана? Тебя долго не было в школе. Куда-то ездила? – щебечет Окси.
Мне скоро придется ловить глаза по магазину. С чего столько внимания?
– Нормально. Была в санатории, – отвечаю сухо и отворачиваюсь, намекая, что разговор окончен.
Но разве это когда-то останавливало Ромашову?
– Слушай, Бо. Мы же не в детском саду. Да, у нас случилось недопонимание, и дорожки разошлись, но мы можем общаться как одноклассницы. Почему нет?
Каждое ее слово как резиновая пуля. Больно, но не смертельно.
– Конечно, Оксан, – отвечаю спокойно. – Мы ведь и есть одноклассницы.
– Фух! Даже дышать легче стало, – радостно говорит она, но вот искренности в ее голосе я не слышу. – У нас, кстати, завтра будет гулянка. Новый год ведь. Собираемся у меня. Хочешь, тоже приходи. Богдан сказал, что вы помирились. Будет весело.
А вот теперь пуля настоящая. Богдан сказал? А что еще он сказал? Почему вообще делится с ней?
Наконец волшебница Галя совершает отмену, женщина передо мной расплачивается и освобождает место перед кассиром в новогодней шапочке, но без праздничного настроения. Как я тебя понимаю, чувак.
– Ты придешь? – не отстает Оксана.
– Не знаю, – качаю головой, вспоминая ПИН-код от папиной карты. – Может быть.
– Я буду рада.
Меня сейчас вывернет.
– Ага. Пока, – поспешно отвечаю и убегаю из дурдома.
Мама варит овощи для салатов, а я играю с Ангелочком. Сестра лежит в люльке, стоящей на столе, и выкидывает из нее игрушки.
– Как они придумывают эти страшные штуки? Вот кто это? Корова после мясорубки? Коза на антидепрессантах? – Вожу игрушкой перед внимательными глазками сестры.
– Это олененок, Бо, – насмешливо отвечает мама.
– Олененок, который вместо воды пьет нефть? У него круги под глазами больше, чем сами глаза. Ты видела?
– Кто тебя так разозлил, Бо? Ты весь день как на пружинках. Что-то случилось?
Вздыхаю, Геля повторяет за мной, открывая рот. Вот это поддержка.
– Жизнь случилась.
– А если точнее?
– Я встретила Ромашову в супермаркете.
– И-и-и? У вас была драка за горошек? Если так, то ты ведь победила. Почему тогда грустишь?
Улыбаюсь, представляя, как тягала бы Окси за белые волосы из-за банки зеленого горошка. Вот это было бы шоу.
– Она позвала меня завтра к себе в гости. Предложила нормально общаться.
– Все еще не вижу проблемы.
– Зато я вижу!
– Уверена? – Мама бросает на меня серьезный взгляд. – Милая, обиды всегда самый тяжкий груз. И они причиняют дискомфорт только тому, кто несет его. Подумай, тебе это нужно?
– Нет, – отвечаю уверенно. – Но и цирк, будто мы снова подружки, устраивать я не собираюсь.
– И не надо, Бо. Речь не об этом. Тебе нужно просто отпустить уже эту ситуацию.
– И я давно это сделала!
– Твоя злость говорит об обратном…
– И что ты предлагаешь? Принять ее приглашение и прыгать от радости?
– Конечно, нет! – Мама роняет картошку в миску с водой. – Тебе нужно жить своей жизнью, не оглядываясь назад, но и не забывая про опыт и ошибки.
– Ты что, курсы психологов прошла, пока сидела в декрете? – недоверчиво спрашиваю я.
– С тебя тысяча долларов за сеанс. Но как родственнице скидка десять процентов.
– Где я возьму такие деньги?!
– Где-где? Иди у папы попроси. Он же у нас банкомат.
Смеемся вместе с мамой. А она ведь права. Кто бы сомневался? Пора перестать тащить за собой этот груз. Было и было. Теперь я точно знаю, кто такая Оксана Ромашова. О доверии больше речь не идет, но и шарахаться друг от друга глупо. К ней на тусовку я, конечно, не пойду, а в остальном… Ох, нехорошее у меня предчувствие. Отчего-то в мыслях неоновыми буквами горит фраза: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Не могу сказать, что Оксана стала моим врагом, но чувствую подвох.
Телефон прыгает по столу от вибрации, заглядываю в экран. Проснулась спящая красавица. Или, точнее, храпящий Кот.
Богдан: «Привет, Лисенок *смайлик-улыбочка* Что-то меня вырубило на весь день. Как ты? Есть планы на завтрашний вечер? *улыбающийся чертенок*»
Глава 10
Сказать, кто я? Дура! Самая настоящая. Дура, которая решает доказать себе, что стала сильнее, научилась контролировать эмоции и не обращать внимания на окружающих. Сама не понимаю, как Коту удается уговорить меня. Да он и не уговаривает толком. Предлагает, а я… Решение принимается импульсивно. Внутренний голос вопит: «Пора показать выскочкам, кто я такая!» И я соглашаюсь.
Я хочу вернуть Кота. Хочу, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что он мой… друг. Мама меня не отговаривает, лишь уточняет, уверена ли я, что действительно хочу пойти, и отправляет отпрашиваться к папе. Вот тут все куда сложнее, но упоминание Богдана и традиционный разговор по телефону обеспечивают мне целых четыре часа вне дома. Последним шагом становится Тема – мой независимый эксперт: «Засоси котяру на глазах у всех! А если это сделает он, не вздумай лупить его, а просто расслабься. Дерзай, рыжая! Я в тебя верю». Такое вот напутствие. Миленько.
