Я хмурюсь.
– Конечно.
Подтянув колени к груди, она начинает грызть уголок ногтя.
– Что подумают твои друзья? Они знают, кто я?
Я протягиваю руку и убираю ее палец изо рта.
– Бретт – мой сосед по комнате и единственный, кто в курсе. Он крутой. – Я немного приукрашиваю, но уверен, что он не причинит Лане вреда, даже если и немного не доверяет ей.
– А другие не догадаются? – Морщинки беспокойства пересекают ее лоб.
– Ты слишком много думаешь, детка. – Я разглаживаю ее морщинки большими пальцами рук. – Даже если кто-то догадается. Что с того? Если кто-то посмеет тебе что-то сказать, я надеру ему задницу.
– Не нужно защищать меня.
Она вешает голову, а мне приходится подавить стон разочарования. Почему она не может оставить это в прошлом? Если я смог, то почему не может она?
– Медовая булочка, – приподнимаю я ее голову за подбородок. – Мы не можем каждый раз возвращаться к этому. Мы друзья, а друзья друг друга поддерживают. Все остается в прошлом. Мы идем дальше, не надо зацикливаться. Если кого-то что-то не устраивает, это их проблемы, – пожимаю я плечами. – Только мы с тобой имеем значение. Ты – мой лучший друг, Лана. Всегда была. Если мы не постараемся вернуть нашу дружбу, значит, Эддисон и Кортни, все, кто хотел сокрушить нас, победили. Они пытались уничтожить нас, но мы сильнее. Ведь так?
В ее глазах сверкает решимость.
– Ты прав.
– Как и всегда, – ухмыляюсь я.
Она хлопает меня по руке.
– Приятно видеть, что ты не растерял свою невероятную самоуверенность.
Проклятье, ей пора идти, и это попахивает борьбой с самим собой. Мой член уперся в джинсы, натягивая ткань.
– Любой вид моей невероятной самоуверенности к твоим услугам, – отвечаю я, даже не стараясь ничего скрыть.
– О боже. Ты же не сказал это вслух? – Ее щеки вспыхивают, а я запрокидываю голову и хохочу.
– Просто взгляни правде в глаза, детка.
Качая головой, она выбирается из внедорожника.
– Спасибо, что подвез, Кэл. Адрес центра скину позже сообщением.
Мне нравится, как мое имя звучит в ее исполнении.
Она обходит внедорожник, и я опускаю стекло. Наклонившись, она пристально смотрит на меня, открывая и закрывая рот. Мне стало интересно, что именно ей так тяжело сказать.
– Я действительно очень скучала по тебе. Мне казалось, что я потеряла частичку себя, когда мне пришлось оставить тебя в прошлом.
Сердце, не бейся так часто…
Я беру ее руки в свои.
– Я знаю, милая. Знаю.
Взгляд Ланы блуждает по моему лицу, грудь вздымается, и множество чувств отражается на лице. Мне это нравится. Я до смерти хочу поцеловать ее прямо сейчас.
– Мы действительно это сделаем? – шепчет она.
Я не могу ничего поделать с тем, что следует дальше. Двигаясь молниеносно, я прижимаюсь губами к ее губам. Очень быстро, лишь одно мимолетное касание губ, и на этом все.
Все.
– Да, – также шепотом отвечаю я. – А теперь тащи свою очаровательную попку на занятия, пока не опоздала. До вечера.
* * *
Весь день я шатаюсь с глупой улыбкой на лице, окрыленный новой надеждой.
День подходит к концу, и я останавливаюсь напротив здания школы, поджидая ее, чтобы отвезти домой. И вижу его.
Гребаный Засранец.
Прислонившись к стене, он взглядом раздевает каждую проходящую мимо девушку. Я сжимаю кулаки с такой силой, что белеют костяшки пальцев. Мне с трудом удается сдерживаться, чтобы не надрать его мерзкую задницу. Хочется выяснить, какого хрена он тут забыл. Но я боюсь, что не сдержусь. Глаза Ланы становятся испуганными, когда она замечает приближающегося Чейза. Она хватается за ремень своей сумки и ковыряет носком землю, глядя на него снизу-вверх. Он соблазнительно улыбается Лане, а ее стеснительная улыбка сменяется взрывом смеха, вероятно, в ответ на его слова.
Мне хочется разорвать на себе рубашку, заколотить себя в грудь кулакам и с диким ревом кинуться туда, помечая свою территорию. Но я не могу. У меня нет никаких прав на нее… пока. Я не могу позволить себе подвергнуть риску все, ведя себя как собственник или альфа-самец. Засранцу это было бы даже на руку. Когда он кладет руку ей на бедро, я прячу лицо в ладонях, борясь с непреодолимым желанием выйти из внедорожника и помчаться туда, чтобы заехать кулаком ему по лицу. Боже, какая соблазнительная фантазия! Мысль о его руках, касавшихся ее тела, как, впрочем, и руках любого другого парня, вызывает во мне лютую ярость.
Да-да. Я знаю, что я чертов ханжа. Но мне невыносима мысль о каком-то другом парне, который мог бы быть с ней. Хотя я не наивен. Лана прекрасна, и у нее всегда было множество поклонников. Уже минул год, как мы расстались. Я понимаю, есть вероятность, что у нее кто-то был после меня.
Мое сердце разрывает пронзительная боль.
Я не хочу, чтобы у нее были другие парни.
Она принадлежит мне.
Мне нравится, что я был ее первым: первым парнем, который ее поцеловал; первым парнем, который занимался с ней любовью. Но я боюсь, что не стану последним.
Лана улыбается Чейзу, оживленно жестикулируя, и неприятная горечь наполняет мой рот. Я завожу двигатель и трогаюсь с места, прежде чем успею наделать глупостей, о которых потом пожалею. После которых пути назад не будет.
* * *
Мои ладони вспотели, пока я сидел в своем внедорожнике и ждал Лану около центра поздно вечером. Так нервничать – не похоже на меня. Но в последнее время каждый раз, когда я нахожусь рядом с ней, в моей груди возникает это странное трепещущее чувство. К большому разочарованию моих товарищей, я бросаю игру на середине, чтобы встретить ее. Комментарии о подкаблучнике не остановить. Возможно, я немного перестарался, размахивая средним пальцем.
На Лане те же обтягивающие джинсы и кеды, но на этот раз в сочетании с черной майкой на бретельках с вырезом чуть глубже, чем следовало бы. При других обстоятельствах я не стал бы возражать, но для боулинга это не самая подходящая одежда. Если кто-нибудь из парней хоть разок взглянет на нее, я убью его. Поверх майки накинут черный кардиган, который сейчас расстегнут и развевается на легком ветру. Даже в темноте она делает мой мир светлее. Заметив мой внедорожник, она направляется прямо к нему и забирается на пассажирское сиденье.
– Привет.
– И тебе привет, – улыбается она, пока я в изумлении разглядываю ее. Цветочный аромат витает в воздухе, возбуждая во мне чувства. Лана всегда пахла летом и цветущими яблонями.
– Готов к тому, что я надеру тебе задницу?
Я фыркаю.
