Может быть, она опоздает?
Картер завел мотор и поехал по пыльной грунтовой дороге к дому.
Как будто у него не было других дел. Сопровождать целую неделю журналистку было еще одной обязанностью, с которой, как казалось остальным членам его семьи, Картер отлично справится. Это его матери следовало бы держать ее за руку, позволяя гладить телят и готовить в саду салат из свежих овощей. Или бойкому на язык Беккету. Он показал бы гостье ферму в идиллическом свете, а потом поухаживал бы за ней во время ужина при свечах и отправил бы ее обратно в город с кучей историй о том, как романтична «Голубая луна».
Но нет. Выбор пал на Картера, который должен был показать ей, какова жизнь на ферме. И он был чертовски уверен, что не станет обращаться с ней как с почетным гостем. Лишняя пара рук – это всего лишь лишняя пара рук. Он собирался заставить Саммер Ленц поработать и отправить ее обратно на Манхэттен с рассказом о настоящей жизни на ферме.
Картер заметил маленький красный автомобиль с кузовом-купе, когда мчался по дорожке к фермерскому дому.
И резко остановил джип рядом с машиной.
В спешке Картер выпрыгнул из джипа и напрямик побежал к крыльцу. Входная дверь, как обычно, была не заперта. Возможно, гостья была в доме.
Заметив ее, Картер остановился на полпути. Ее темно-синяя рубашка с жестким воротником была аккуратно заправлена в узкие брюки пепельного цвета. Брюки заканчивались чуть выше стройных щиколоток, вероятнее всего, для того, чтобы продемонстрировать короткие замшевые сапоги на шпильках. Прямые, как палка, волосы свисали до плеч светлым занавесом с серебристым отливом. На Картера уставились большие глаза цвета колокольчиков, обрамлявших клумбу за ее спиной. Пухлые губы, подкрашенные розовым блеском, приоткрылись, словно желая задать вопрос.
Журналистка была похожа на одну из фарфоровых кукол, которых до конца жизни коллекционировала его бабушка. Сцепленных спереди маленьких рук и прямой спины было довольно для того, чтобы спровоцировать сержанта-инструктора на комплимент.
Вероятно, он до чертиков напугал ее своим появлением, подумал Картер.
– Привет.
– Привет. – Саммер говорила тихим шепотом с хрипотцой, который проник ему прямо в душу.
* * *
Стоявший перед ней мужчина не был похож ни на одного фермера, которого она когда-либо рисовала в своем воображении. Темные, как ночь, волосы были безжалостно подстрижены по бокам, при этом на макушке они были чуть длиннее. На Манхэттене бороды не пользовались особой популярностью, но его борода заставила призадуматься, зачем он отпустил ее. Глаза цвета дождевых туч смотрели прямо на Саммер, а от глубокой морщины на переносице у нее участился пульс.
На широченную грудь была натянута грязная рубашка хенли, засученные рукава открывали очень накачанные предплечья. Ноги в поношенных, дырявых штанах были расставлены, словно он приготовился к схватке. Только она не знала, с ней или с кем-то другим.
Он выглядел как модель, которую какой-нибудь умник арт-директор поставил среди поля, чтобы рекламировать джинсы или часы.
Саммер уже была очарована им, а он пока произнес только одно слово. История приобретала гораздо более интересный оборот.
– Вы мистер Пирс? – С протянутой рукой она сделала шаг вперед, преодолевая расстояние между ними.
Пирс молчал ровно секунду, а потом обхватил ее ладонь своей. Его рукопожатие – как и все остальное в нем – излучало силу. Шершавые мозоли соприкоснулись с ее увлажненной кремом рукой с маникюром. В этом что-то было. Энергия, которая пробрала Саммер до костей.
– Картер, – наконец произнес Пирс.
– Саммер. – В ответ она пожала его руку с той уверенностью, на которую только была способна.
Он не отпустил ее руки, но морщина на переносице стала глубже.
– Добро пожаловать на «Изгиб голубой луны», Саммер.
