И каждый раз, когда Харпер входила в дом, обе собаки встречали ее так, словно не виделись с ней не один десяток лет.
Лола обычно, низко приседая, рывками неслась по коридору, а Макс, тявкая, гарцевал рядом с ней. В ту секунду, когда открывалась дверь, они щедро одаривали Харпер – или Люка, или почтальоншу – своим неуемным вниманием. Было приятно, что дома тебя встречают восторженные поклонники.
Всего несколько недель назад Харпер и представить не могла, что ее жизнь изменится так радикально. У нее был мужчина, которого она обожала, комфортабельный дом, замечательные друзья и две собаки, по мнению которых она была вкуснее, чем лакомства с беконом. Хотя это все было временно. Она старалась не думать о том, что случится всего через несколько дней. Люк уйдет из ее жизни, она уедет из Биневеленса, и кто-то другой будет открывать почту, увесистыми стопками приходящую в строительную фирму Гаррисона.
Харпер открыла конверт, ловко разрезав его канцелярским ножом. Только Люк мог неделями не открывать деловую почту. Харпер дошла до конца стопки, небрежно сваленной на полке в его кабинете. Среди писем Харпер обнаружила штук пять чеков от клиентов. Выслушав ее лекцию о том, как важно вовремя отвечать на письма, Люк согласился с тем, что отныне Харпер будет разбираться с почтой.
Она собиралась забежать в банк и положить деньги на депозитный счет, как только закончит с кучей писем.
Из открытого конверта на ее стол вылетел чек. Подобрав, она бросила на него взгляд. Это был чек на имя Люка на сумму в…
С ее губ сорвался сдавленный вздох. У Харпер подкосились ноги, и она плюхнулась в кресло.
Никогда прежде ей не приходилось видеть чек, выписанный на такую крупную сумму, а в стопке было еще три точно таких же конверта. Открыв их все, Харпер разложила перед собой чеки.
Оплатить по требованию Лукаса Гаррисона.
Она знала, что смотрит на поверхность стола, разинув рот, но ничего не могла с собой поделать. Там лежало более полумиллиона долларов. За что? Законно ли это?
Харпер бросила взгляд на кабинет Люка, где он общался по конференц-связи с поставщиком. Люк сидел, откинувшись в кресле, забросив ноги в тяжелых ботинках на стол. Без тени озабоченности на лице. Его не волновало, что он взял и заставил Харпер так сильно влюбиться только для того, чтобы плюнуть ей в лицо, напомнив о том, что не может быть искренним с ней ни в чем.
Этот скрытный сексапильный ублюдок был миллионером.
Она думала о том, какой виноватой чувствовала себя после покупки мебели. С чеками, которые она держала в руках, он мог бы обставить дюжину домов. Черт возьми, в чем дело? Почему он ждал, пока она откопает его глубоко зарытые секреты, хотя мог бы просто сказать «кстати, я богат».
Совладав с приступом гнева, она схватила чеки и ринулась к закрытой двери его кабинета. Харпер хлопнула ладонью с зажатыми в ней чеками по стеклу.
– Какого черта? – беззвучно проговорила она.
Сбросив ноги со стола, Люк тактично сделал вид, что смутился. Пожав плечами, он поднял вверх палец, прося, чтобы она подождала.
Но ей надоело ждать. Харпер бросила чеки на стол в своей комнате и взяла сумочку. Она пораньше уйдет на ланч и не станет спешить обратно, и Люку придется с этим смириться. Она не обязана объясняться.
* * *
Люк нашел ее в закусочной, где она сидела, уставившись в кофейную чашку. Сев на табурет рядом, он развернулся к Харпер лицом. Он думал, что сможет за несколько минут успокоить ее и даже быстро перекусить. По мере того как приближался день отъезда, он все больше ценил время.
– Почему ты так взбесилась из-за пары чеков?
Повернувшись, Харпер окинула его взглядом.
– Ты думаешь, что дело в этом? Ты что, сегодня головой ударился?
– Похоже, ты сомневаешься в моих умственных способностях, – отважился спросить Люк, знаком прося официантку принести кофе.
– Похоже, ты прикидываешься кретином, – выпалила Харпер. – Дело не в чеках. Дело в том, что они собой представляют.
– Деньги?
– Я сброшу твою идеальную задницу с табурета.
Она действительно могла бы сбросить.
– За то, что я не рассказываю о деньгах, которые ты нашла в моей почте?
– Правда? Ты так хочешь это повернуть? Обвинить меня в том, что я шпионю, хотя я открывала стопку почты, которую ты поручил мне открыть? Вторая попытка.
Она достала его. Он вздохнул.
– Харпер, наша сделка отнюдь не предусматривает, что мы должны рассказывать друг другу обо всем.
– Почему ты так ведешь себя? Что с тобой не так? Почему ты не можешь просто поделиться? Это уже не сексуальная таинственность. Это обидно.
– Почему это обидно? Я ничего специально не утаивал от тебя. Это деньги за патент, который мы с Альдо оформили на одну инженерную систему перекрытий. Ничего особенного.
– Что особенного в том, что я рассказываю тебе обо всех омерзительных подробностях своей прошлой жизни, а ты не можешь поделиться со мной даже своим успехом? Почему, черт побери?
– Я уже говорил тебе. Я не сентиментальный парень.
– Речь не о сентиментальности. Речь о близости. И ты просто не можешь рассчитывать на то, что я чем-то буду делиться с тобой, если сам не намерен быть искренним со мной.
– Я не такой человек, Харпер. – Люк пожал плечами. – Послушай, я не знаю, что рассказать тебе. Мне вообще не интересны эти чеки. Ведь через две недели я должен на полгода покинуть свой дом и расстаться с родными.
– Это еще один момент, о котором ты не желаешь говорить.
– О чем? О переброске? О чем здесь говорить? – В его голосе сквозило некоторое разочарование. – Я уезжаю. Конец истории.
– Это не «конец истории», и ты знаешь об этом.
Развернув ее на табурете лицом к себе, Люк положил руки ей на бедра.
– Послушай, ты хочешь того, чего я не могу дать тебе. Я думаю, ты слишком увлеклась. Ты пытаешься выстроить серьезные отношения там, где их быть не может. Я не делюсь с тобой. Я не откровенничаю и не говорю о своих чувствах или о своих мыслях. И даже если бы я делал это, я все равно уезжаю. На полгода. Никаких «нас» не будет, когда я вернусь. И я начинаю думать, что, возможно, и сейчас «нас» быть не должно.
– Ты хочешь, чтобы я уехала? – Она пристально посмотрела на него, провоцируя произнести то, чего он не имел в виду.
Он вздохнул.
– Нет, я не хочу, чтобы ты уезжала. – Так. Честно ли это? – Мне приятно, когда ты рядом. Мне даже нравится, что собаки рядом. Я считаю, что у нас прекрасные рабочие отношения. Но, может быть, пришло время отказаться от более… интимной сферы наших отношений?
– От секса?
Официантка остановилась с вытаращенными глазами, ставя перед ним чашку кофе.
