Как она думала после этого вернуться к нормальной жизни?
Проснувшись, Люк, в свою очередь, уставился на нее сонными карими глазами, Харпер вздохнула и приложила ладонь к его лицу.
Люк поцеловал ее ладонь.
– Ты готова?
– Нет.
– У нас пока все в порядке?
Харпер улыбнулась.
– Да, у нас все в порядке. Я буду скучать по тебе в ближайшие десять лет или около того.
Он притянул ее к себе, спрятав ее голову под своим подбородком, нежно прижался губами к ее макушке и не отпускал до тех пор, пока не зазвенел будильник.
* * *
С родственниками Люка они встретились на базе. Парковка была забита провожающими. Харпер старалась не смотреть на стоявший перед ними автобус. Автобус, который навсегда увезет от нее Гаррисона.
Времени на пустые разговоры не было. Нужно было соблюдать график.
Одетый в полевую форму Люк, уложив рюкзак в автобус, вернулся к ним. Харпер смотрела, как он по очереди прощается с родственниками, обнимая их и пожимая руки. Клэр долго не отпускала его, притянув к себе.
– Возвращайся живым и здоровым, – наказала она.
– Разве я не всегда возвращаюсь таким, мам?
Он пожал руку Чарли и звонко хлопнул Джеймса по спине.
– Не забывай стричь мою лужайку, прислужник, – напомнил он брату.
– Не забудь вернуться домой, чтобы бесить меня.
– Мальчики! – одернула их Клэр.
Подойдя к Софи и Джошу, Люк заключил их обоих в медвежьи объятия.
– Береги себя, Софи, – сказал он сестре.
– Ты тоже, дядя Люк. Мы будем скучать по тебе. – Она шмыгнула носом, а Джош погладил ее по лицу.
А потом Люк остановился напротив Харпер.
Обхватив ее лицо ладонями, он заглянул ей в глаза.
– Спасибо тебе, Харпер. За все.
Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Харпер покачала головой.
– Это я должна быть благодарна тебе. Это был самый прекрасный месяц в моей жизни.
– Скажи мне это еще раз.
– Я люблю тебя, Лукас Гаррисон, и лучше тебе вернуться в сохранности к своей семье, иначе я приеду и надеру тебе задницу.
Он ухмыльнулся.
– Узнаю мою девочку.
Наклонившись, он мягко и нежно прижался к ней губами и долго не отпускал. Она ощущала соленый вкус своих слез на его губах.
Люк медленно отстранился и стер с ее лица слезы большими пальцами. Когда у Харпер задрожали губы, он прижал ее к себе.
– Я буду думать о тебе, – прошептал он ей на ухо. – Удачи. Будь здорова.
– И ты тоже, капитан.
Проведя большим пальцем по ее нижней губе, он улыбнулся.
Когда он отвернулся, Харпер чуть было не ухватилась за него. Она была не готова к разлуке. Просто ей нужно было еще немного времени.
Харпер смотрела, как он шагает по парковке, его подразделение выстроилось в ряд у автобуса. Харпер гордилась им, и в то же время ей было страшно и грустно.
Софи обняла Харпер за плечи, удерживая ее на месте.
– Все будет хорошо, Харпер. – Но у Софи тоже дрожал голос.
С другой стороны к Харпер подошла Клэр и обняла ее за талию.
– У нас у всех все будет хорошо. У всех вместе.
Харпер кивнула, не отрывая глаз от удаляющейся фигуры Люка. Она знала, что в ее будущем не будет никакого «вместе». Она была посторонней, а не членом семьи.
Замерев на нижней ступеньке автобуса, Люк обернулся. Подняв руку, он помахал.
Харпер послала ему воздушный поцелуй. Она увидела, как Люк сжал пальцы, и улыбнулась.
* * *
Харпер забралась на водительское сиденье, где всего около часа назад сидел Люк, и потянула за дверцу, чтобы закрыть ее. Скрыв слезы, которые капали у нее из глаз под солнечными очками, она помахала рукой родственникам Люка, направляя грузовик с парковки обратно на дорогу.
Он уехал. Мужчина, которого Харпер полюбила всем сердцем, навсегда исчез из ее жизни, а от нее ожидали, что она будет вести себя так, будто все нормально. Как это получается у людей, находящихся в настоящих отношениях, у которых есть дети и обязанности? Они стоически машут руками на прощанье, когда их мужчина, их опора, их душа покидает их, чтобы начать новую жизнь. Ту, что никогда нельзя будет полноценно разделить с ним или понять.
Харпер всхлипнула и съехала на обочину, ее глаза были затуманены обжигающими слезами. Из груди боль подползла к горлу.
У нее разрывалось сердце, когда она думала о мужчинах и женщинах, разделенных войной и долгом. Страх, притаившийся в сердцах тех, кто остался дома, никогда не рассеивался до конца. По крайней мере, те, кто оставался дома, могли работать и выстраивать свою жизнь и жизнь своей семьи так, чтобы мужчина или женщина, которых они любили, могли вернуться домой.
Жизнь Харпер, к которой она так быстро привыкла, была кончена. Она больше никогда не вернется. Даже после приезда Люка. Он вернется домой не к ней. Биневеленс больше не будет ее домом.
Ее плечи сотрясались от молчаливых рыданий. Не выдержав, она уронила голову на руль. Она любила Люка.
Она любила его сейчас и знала наверняка, что будет любить до конца жизни.
Телефон, лежавший на консоли грузовичка, звякнул, сообщая о том, что пришла эсэмэска.
Харпер хотела проигнорировать ее. Она предпочла бы валяться в грязи на обочине дороги и выть до тех пор, пока не станет легче. В этот момент в ее душе не было места для того, что происходило вокруг. Но, если выключить телефон, это не решит проблему. Это никогда не решало проблему. Взяв телефон с консоли, она провела пальцем по экрану. Сообщение было от Люка.
Останься.
Глава 26
Харпер переложила поднос в левую руку так, чтобы взять заказ у столика номер семь и рассчитаться со столиком номер двенадцать.
По пути в дамскую комнату она обошла группку молодых людей тридцати с чем-то лет и кивнула паре за бильярдным столом, подавшей знак, что они хотят сыграть еще одну партию. Поспешив в дальний конец бара, Харпер начала загружать поднос.
Это был суетливый пятничный вечер. Благодаря теплой майской погоде грех было проводить его дома. Казалось, что большая часть горожан решила поужинать, и не было лучше способа начать выходные, чем выпить. Харпер не возражала. Чем больше она занята, тем лучше. Пока она продолжает двигаться, она пребывает в спокойном настроении.
Но эта боль в груди? Что же, она никогда надолго не покидала ее.
Тем более теперь, когда Люк Гаррисон находился за семь тысяч миль отсюда, командуя подразделением Национальной гвардии в Афганистане уже на протяжении одного месяца из шести.
