Но это после. У астробиолога был готов большой пластиковый пакет для сбора образцов. Она поместит иссеченную кожу в него и запечатает. А потом стерилизует все: скальпель, руку РАМ, кожу Стивенса – прежде чем перейти к микрохирургии. Открыть пакет было непросто – на пальцах робота не было дактилоскопического узора, так что они скользили по пластику – но она справилась. Рао запечатала пакет, а потом снова сосредоточилась на ране. РАМ установил насос, чтобы удалять кровь – кровь, которую они проанализируют позже, чтобы убедиться в отсутствии…
– Ой, ё! – сказала Рао почти шепотом.
– Детка, – спросил Стивенс, – мне уже можно смотреть?
Проведенное астробиологом иссечение было достаточно глубоким, чтобы удалить всю омертвевшую ткань. При этом она была уверена, что не пробивала брюшную стенку. Почти твердо уверена. Однако, глядя в рану, увидела, как мышечная ткань Стивенса лопается – и стала хорошо видна брюшная полость. Казалось, там появилось змеиное гнездо. Сначала Рао решила, что видит его кишечник. Вот только эти извивающиеся змееподобные штуки были иного цвета – тусклого и бледного серого. И они двигались.
На глазах астробиолога одна из «змей» выпросталась из раны – словно червяк, высовывающий головку из влажной почвы, мгновение порыскала из стороны в сторону и принялась ползти вверх, по груди Стивенса. Нет, поняла Рао. Тварь не ползла, она разрасталась, выстреливая новые тонкие отростки, которые извивались между волосками на груди пациента, обвиваясь вокруг сосков.
– Парминдер! Что случилось? – спросил Санни. – Что происходит?
Из раны полезли новые «черви» – три, пять, десять… Они были мокрыми от крови, и, выходя из раны, размазывали ее по бедрам и паху Стивенса. Они исследовали его и росли, охватывали его своей сетью.
Рао отключила микрофон. Нельзя, чтобы он услышал ее вопль.
Дженсен еще не окончила спора с Хокинсом, когда услышала вопли. Она повернулась и тут же выбралась из спальни. Казалось, Рао пытают. Рвут на части. Астробиолог парила в воздухе, размахивая руками так, словно отгоняла какое-то чудовище. С первого же взгляда Дженсен поняла, что происходит на самом деле. Рао была в глубоком виртуальном трансе – видимо, подсоединившись с помощью телеприсутствия к роботу РАМ на борту «Вандерера».
Дженсен подлетела к ближайшему экрану и вызвала изображение того, что видела Рао. Видео началось словно посредине фильма ужасов. Сверкающий скальпель РАМ мелькал по экрану, снова и снова. Врезаясь в отростки, которые вытягивались из Стивенса и расползались по его телу. Они были прочные и упругие, так что скальпель с трудом их вспарывал. Темная жидкость сочилась из надрезов и почти тут же застывала, запечатывая их. Робот не переставал рассекать настырные отростки, покуда один из них не приподнялся над телом Стивенса, обвившись вокруг тонкого запястья медицинского механизма. РАМ попытался выдернуть руку, но она застряла – оказалась в хватке, которую он не смог сбросить.
Сотня новых отростков поползли по руке и торсу РАМ, а потом облепили один глаз, вдвое уменьшив обзор. Картинка менялась. Робота оттесняли назад – медленно, очень медленно. Он ударился о дальнюю стенку командного отсека «Вандерера». Изображение бешено тряслось, пока отростки хлестали по торсу и лицу РАМ, а потом замерло, когда робот оказался крепко скручен их сетью. Один глаз РАМ все еще оставался открытым, чтобы можно было видеть Стивенса.
Вернее, то, что от него оставалось. Он был почти затянут извивающейся массой толстых отростков. Они продолжали вырастать из его живота, завиваясь в воздухе из-за отсутствия силы тяжести, а потом прилипая к переборкам. Отростки распространялись во все стороны, не прекращая расти и ветвиться. Они выхватывали из воздуха предметы, стискивали их, окружая толстыми темными коконами. Ползли по экранам отсека, которые мигали красным. Отростки перетекали на иллюминаторы отсека, исчезли в люке, который вел в орбитальный отсек, покрывая его бесцветной сетью чуть пульсирующих нитей. В конце концов они наросли поверх второго глаза РАМ – и экран почернел. Рао продолжала вопить, размахивая в воздухе руками, хотя робот больше не мог повторять ее движений.
– Черт, она еще там! – крикнула Дженсен и, подлетев к астробиологу, сгребла ее в объятия.
Хокинс поспешил на помощь и отлепил устройства с лица Рао. Разорвал ее связь с погибающим «Вандерером». Рао раскачивалась в объятиях Дженсен, уткнувшись лицом ей в ключицу, и горячие слезы пропитывали Дженсен рубашку. Казалось, ее вопли никогда не смолкнут.
Преждевременное отключение
– Твоей вины тут нет, – сказал Хокинс.
Рао так и осталась у Дженсен в объятиях. Она погрузилась в мрачную апатию. Дженсен гладила ее по спине, потому что просто не могла придумать, что еще можно сделать.
– Что? – переспросила астробиолог очень тихо и отстраненно.
– Я сказал, что твоей вины тут нет, – повторил Хокинс.
Дженсен почувствовала, как Рао застыла: все ее мышцы напряглись, словно ее ударили.
– А кто сказал, что есть? – возмутилась она.
Дженсен попыталась поймать взгляд Хокинса, дать ему понять, чтобы он прекратил – но майор на нее не смотрел. Он смотрел астробиологу в лицо.
– Ты ничего не могла сделать, – попробовал Хокинс изменить подход.
– Знаю. Я врач. Спасибо, я и так знаю, что могу, а чего не могу.
Рао высвободилась из рук Дженсен, так что они обе полетели в разные стороны. Оказавшись у дальней стены отсека, астробиолог оттолкнулась, направляясь к спальному отделению.
– Я знаю, что у вас со Стивенсом были… чувства… к…
Хокинс совсем сбился. Дженсен стало его почти жалко. Она покачала головой. Майор опять не понял подсказки, она провела пальцем поперек горла. «Прекрати, – подумала она, словно он мог услышать ее телепатически. – Просто заткнись».
– Он был хороший человек, – выдавил из себя Хокинс.
У Рао глаза заблестели от близких слез.
– Прошу прощения. Пойду освежусь, – сказала она и исчезла за люком спальни.
Хокинс повернулся, чтобы воззвать к Дженсен, но та уже летела через отсек. Протиснувшись сквозь люк, она увидела, что Рао вцепилась в поперечины душевой кабинки. Она представляла собой пластиковый мешок на каркасе, который мог складываться, когда в нем не было надобности. Похоже, астробиолог попыталась его открыть, но не справилась с защелкой. Дженсен подплыла к ней и протянула руку, чтобы открыть защелку. Душевая кабинка открылась и автоматически расправилась во всю длину. Рао осталась висеть в воздухе, уставившись на нее.
– Такое чувство, что мне надо драить себя, пока кровь не пойдет, – прошептала она. – Такое чувство, будто я вся в крови… Меня ведь там не было. Я ни к чему не прикасалась, понимаешь? Я чистая. Но такое чувство, что я… инфицирована.
Дженсен положила руку Рао на плечо. Та ее не скинула. Спустя мгновение из ее груди вырвалось рыдание: глубокое, сотрясающее плечи.
