Отростки не двигались, но сама оплетенная ими Структура каждые несколько секунд содрогалась, но не мощным спазмом, а слабой дрожью, словно ей было трудно выдерживать собственный вес. Однако она была настолько большой, что даже это слабое пульсирование отдавалось по всему острову. Это и было источником тех колебаний почвы, которые они ощущали с тех пор, как их вынесло на его берег. На столь малом расстоянии вся груда отростков колебалась, грозя сбросить трех астронавтов обратно. Дженсен с огромным трудом удавалось удерживаться на месте.
– О, черт! – вырвалось у Хокинса.
Бывший командир полезла выше. Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до этой штуковины – убедиться в ее реальности. Страшно было находиться рядом. Однако Дженсен должна была идти вперед. А что ей еще остается? Надежда отыскать команду «К-Спейс», что гнала ее сюда, необходимость установить контакт с 2I, даже отчаянная потребность не подвести Роя Макаллистера и не выглядеть слабой в глазах Хокинса, страстное желание защитить Рао – все эти побуждения не позволяли бывшему командиру остановиться.
Дженсен карабкалась вверх, подтягиваясь на руках, – пока изношенный серый бок Структуры не оказался настолько близко, что до него можно было дотронуться. Пузырчатые горы, рукастые деревья и арки – вблизи нее выглядели совершенно новыми. Дженсен видела, как они возводятся из ничего – и все на вид гладкие, свежесотворенные. Структура в сети корней была иной. Она казалась старой. Чрезвычайно старой. Древней. Поверхность ее была тусклой, синевато-серой, усеянной трещинами и наростами. У вершины – насколько позволял видеть свет фонаря – она вроде как раскалывалась, и по боку текла темная жидкость, словно лава по склону вулкана.
– Дженсен, не подходи! – крикнул майор.
Она его почти не слушала. Слишком была поглощена ожиданием нового импульса. Когда он возник, все тело ее свело судорогой, и ей пришлось цепляться изо всех сил. Ударная волна пророкотала в воздухе, пытаясь сорвать астронавтов со склона и сбросить в темноту.
– Господи! – охнул Хокинс. – Господи, больно-то как!
Он был без шлема – и это давление, должно быть, ощутил барабанными перепонками. Схватив бывшего командира, дернул ее назад, и они оба покатились вниз по склону из толстых отростков.
– Что это такое? Для чего оно? – спросила Дженсен.
Она обернулась и посмотрела на Рао. В меркнущем свете ракеты казалось, что скафандр астробиолога покрыт кровью. Позади них, выше закрывающего их бруствера гигантских отростков, из поверхности Структуры вырвалась новая молния, и Дженсен инстинктивно пригнулась, пока воздух трещал и гудел.
– Думаю… думаю, это именно то, на что оно похоже, – сказала Рао.
Дженсен не могла рассмотреть ее лицо сквозь поликарбонатное забрало. Последние отсветы красного света плясали по нему, поблескивая и угасая.
– Думаю… – повторила астробиолог, – что это сердце…
ГЕНЕРАЛ КАЛИЦАКИС, ВОЕННО-КОСМИЧЕСКИЕ СИЛЫ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ: Здесь, на Земле, – мы насторожились.
Астронавты поспешно спускались, чтобы оказаться подальше от пульсирующей горы. Хокинс не позволял им остановиться, покуда они снова не оказались на поверхности острова, на его пружинящей почве и тут же попадали, укрывшись под защитой одного из самых крупных отростков. Майору необходимо было подумать. Ему нужны были ответы. Он схватил Рао за плечо и развернул лицом к себе.
– То есть как это – сердце?
Астробиолог высвободилась из его хватки.
– Его окружают громадные отростки – похожие на крупные вены и артерии вокруг сердечной мышцы. Мы ощущаем его сокращения…
– О чем ты? – лихорадочно прервала ее Дженсен.
Рао судорожно сглотнула. Такие слова нельзя бросить походя, если ты астробиолог, которому нужно думать о своей репутации.
– Послушайте, нужно провести множество экспериментов, собрать массу проб, исследовать их в лаборатории, и уж тогда высказываться. А иначе засмеют. Не потому, что это в принципе невозможно, а потому, что не проделана базовая работа по сбору доказательств. Так что это даже не теория… Это просто мысль. Догадка.
Она произнесла последнее слово так, будто оно было ругательством.
– Да не тяни ты! – разозлился Хокинс.
Рао развела руками.
– 2I живой.
– Живой?
– Ты хочешь сказать, что этот корабль… – проговорила Дженсен, – ну биомеханический, что ли?.. И все, что мы тут видели… пузырчатые горы, рукастые деревья… они не собраны из металла, пластика и электрических цепей? Они выращены в каком-нибудь резервуаре. Так?
– Нет, – возразила Рао, – не так. Я хочу сказать, что 2I, сам по себе – это гигантский организм. Это не звездный корабль. Это… нечто живое. Животное.
– Чушь! – заявил Хокинс.
– Выслушай ее! – возмутилась Дженсен. – Мы же ее сюда взяли не просто так.
– Главной подсказкой были отростки, – продолжала астробиолог. – Дженсен, ты увидела, что они напали на Стивенса, потому что готова была это увидеть. Мы все считали, что такое может случиться. Мы увидели щупальца какого-то дикого животного, пытающиеся сожрать нашего… нашего друга. Но все будет логичнее, если посмотреть на это по-другому. Если на них просто посмотреть… они выглядят точно так же, как вены и артерии, просто они чудовищно крупнее привычных. Они росли не для того, чтобы поймать Стивенса: они росли потому, что этой штуке нужна система кровообращения. Это просто васкуляризация. Она происходит во всех растущих организмах – сначала растут кровеносные сосуды. Как при строительстве города, первым делом прокладывают дороги, водопровод, силовые кабели и прочие коммуникации.
– Это звездный корабль! И его кто-то построил! – не сдавался майор, которому предлагали совершить громадный переворот в мировосприятии, по-новому отнестись ко всему, что ему уже известно о 2I. Даже если астробиолог права, нужно время, чтобы это усвоить. – Не знаю, почему мы не видели команду, но должно быть более простое объяснение, согласно бритве Оккама…
Рао не дала ему закончить.
– Знаю! Звучит дико! Но попробуй посмотреть на это с другой стороны. Ты же сам сказал: если этот корабль кто-то построил, то где эти строители сейчас? И зачем было тратить столько ресурсов на такой проект, чтобы его забросить? Но если посмотреть на 2I как на организм, который адаптировался к очень необычной среде – глубокому космосу, – то все начинает складываться. Я уже раз десять это мысленно проговорила, искала более экономное объяснение, но неизменно возвращаюсь к этому.
Дженсен медленно повернулась на месте, глядя на отростки, пересекавшие почву вокруг них.
– А это… вены? Артерии?
– И те, и другие, – ответила Рао. – Так я считаю. Нельзя проводить прямые аналогии между чуждой физиологией и всем тем, для чего у нас есть названия, но… это циркуляторная система. Они определенно переносят кислород и воду, и, наверное, питательные вещества. И, думаю, они могут работать и как нервы 2I.
