Дженсен почувствовала, как мясистый ствол извивается у нее в руках, отползает в сторону. Подняв голову, она с ужасом увидела, что все ветви дерева приходят в движение одновременно, протягиваясь в разные стороны. Пальцы обернулись вокруг запястий других деревьев, обернулись, сжались, отпустили – и изогнулись, чтобы схватиться за другие ветки. Волна движения пошла дальше, прочь от нее, передаваясь от дерева к дереву.
Бывший командир затаила дыхание, не понимая, что сделала. Долгое время она сидела неподвижно, просто наблюдая, как ветки вздрагивают, пальцы сжимаются, а потом расслабляются. Сжимаются и расслабляются. Это, наверное, было похоже на сильный порыв ветра, который промчался по древесным кронам. Или на церковное собрание, которое Дженсен посещала в юности, когда все прихожане поворачивались друг к другу, чтобы пожать руку соседям.
В конце концов она снова разрешила себе дышать, обнаружив, что сидит на узле, в который завязались отростки, выходящие из лесной почвы в виде горба, образовавшего естественное сиденье. Дженсен вытянула больную ногу, здоровую поджав под себя. Осмотрелась, медленно поводя лучом единственного фонаря окрест. Она не слишком задумывалась над тем, что видит, позволив отдохнуть не только телу, но и разуму. Постепенно пульс замедлился, дыхание – выровнялось. В общем, бывший командир отделалась легким испугом.
И тут свет ее фонаря упал на нечто желтоватое, мелкое, примерно цилиндрической формы. Предмет валялся среди отростков, словно выпал из чьего-то кармана. Только в следующую секунду Дженсен поняла, что споткнулась именно потому, что наступила на это – на этот небольшой предмет цвета оберточной бумаги. На почве острова не было палых листьев, и рукастый лес не имел подлеска, и потому эта короткая округлая штучка, чуть суженная в середине, чуть выпуклая с обоих концов, лежала совершенно свободно. И до жути напоминала косточку фаланги человеческого пальца.
– Ничего не трогай! – приказал Хокинс, рукой загораживая Рао дорогу.
Астробиолог отступила на шаг.
– Я… и не собиралась, – сказала она.
Командир не ответил. Сделал несколько шагов вперед, осмотрелся. Поднял подвешенный к поясу шлем и руками направил свет вдоль древесных стволов. Пробурчал:
– Из всех гребаных идей твоей подружки Дженсен эта мне нравится меньше всего…
Рао вынуждена была согласиться.
Лес был почти безмолвным, не считая редкого шуршания, доносившегося сверху. Может, Хокинс раньше слышал именно его? Астробиолог наблюдала, как пальцы сжимаются, разжимаются и дрожат. Когда она увидела сердце, то точно знала, на что смотрит. До, она не смогла бы это аргументировать, но у нее самой сомнений не было. Это было сердце. Такое же, как и другие, которые она извлекала из лягушек на уроках биологии в старших классах. Сердца ее не пугали. А вот эти рукастые деревья… Рао понятия не имела, что это такое и для чего предназначено. Она ощущала это незнание почти как физическую боль, занозу в мозгу, которую нельзя вытащить.
Высоко поднимая ноги, Хокинс углубился в лес.
– Осторожнее, – предупредил он, – тут земля кишит отростками.
Зря он употребил это слово – «кишит». Отростки были неподвижными. Когда Рао оперировала Стивенса, то видела, как именно они двигаются и насколько быстро. Единственное, что спасало астробиолога от полной паники, это уверенность в том, что здесь отростки держатся крепко. Она очень осторожно наступила на их переплетение. Подняла ногу, чтобы сделать следующий шаг. Хокинс ушел далеко вперед, и ей хотелось поспешить и догнать его. Ей до боли не хотелось оставаться одной в лесу, одной с…
– Неееет! – разнесся по рукастому лесу тихий стон.
Это был голос Дженсен. Рао была уверена, что этот звук издала именно она. Если – нет, то она, астробиолог Парминдер Рао, этого точно не вынесет. Она повернется и убежит из этого лукавого леса, обратно на открытое пространство.
– Нет… не надо!
Командир обернулся и посмотрел на астробиолога. А потом бросился вперед, между стволами, помчался изо всех сил. Рао окликала его, просила подождать, но очень скоро у нее не хватило дыхания. Она устремилась за Хокинсом, стараясь не выпустить из вида его спину. Стволы мелькали по обе стороны от нее – волокнистые очертания вспыхивали в лучах и тут же снова исчезали в темноте. Астробиолог старалась смотреть, куда ставит ногу, но разглядеть не успевала, опасаясь сбиться с шага.
А потом майор остановился: так неожиданно, что Рао чуть было не врезалась в него. Наклонившись, он поднял что-то. Когда его находка попала в луч света, астробиолог ахнула. «Проксимальная фаланга», – подумала она, вспомнив анатомию. Как и в случае с сердцем, она мгновенно поняла, что перед ней. Вот только… это не было частью 2I. Не было фалангой пришельца. Хокинс, не разгибаясь, шагнул дальше и поднял еще одну кость. Она оказалась сломанной – отчетливо был виден неровный край. Это была локтевая кость.
– Откуда это… – пробормотала Рао. – Почему… Это же… они…
Более связную мысль оформить не удавалось. Астробиолога трясло крупной дрожью.
Они двинулись дальше – и нашли ключицу. А потом почти целую лопатку. Рао ни на мгновение не усомнилась в том, что это человеческая кость. Вид у нее был такой, словно ее выскребли и отбелили, подготовив для соединения с другими костями, чтобы собрать модель человеческого скелета. Что-то хрустнуло под ногой. Астробиолог отскочила и увидела, что наступила на нижнюю челюсть. В отличие от остальных костей, эта не валялась на поверхности. Челюстную кость оплели отростки, змеясь между выпавшими зубами. Рао вцепилась в нее и попыталась высвободить. Казалось оскорбительным, что отростки захватили останки человеческого существа.
– Оставь, – сказал Хокинс.
Он жестом велел ей присоединиться к нему и придержал за локоток. Астробиолог была настолько перепугана, что едва это заметила. Впереди, всего в нескольких шагах, съежившись, лежала Дженсен. Ее трясло. Рао слышала, как рыдает напарница, в руках которой была длинная бедренная кость – она прижимала ее к себе.
Посмотрев вглубь белого леса, астробиолог разглядела оранжевое пятно. Она даже не сразу осознала – что это? Ярко-оранжевый скафандр привалился к стволу рукастого дерева, вернее – часть его, с узором из шестиугольников, шедшим по шлему и одному рукаву. Второго рукава не было, как и почти всей ноги с той же стороны. Забрало шлема было разбито – остались торчать только заостренные треугольные кусочки поликарбоната по краям. Среди этих осколков застрял отломанный кусок полукруглой кости – часть человеческого черепа.
Отростки змеились по груди скафандра, по сохранившейся ноге. Они вылезали из шлема, высовывались из оторванного рукава: свисающие переплетения, некоторые толщиной с палец, другие – тонкие, как волоски. Они поднимались из оторванных частей скафандра и оплетали ствол рукастого дерева, исчезая в его прозрачной плоти. Рао судорожно втянула в себя воздух – и потом издала сдавленный крик. Ей было страшно вопить громко, хоть она и не знала, боится ли она того, что ее услышит нечто, обитающее в этом лесу, – или она просто не смеет вторгаться в горе Дженсен. Астробиолог протиснулась мимо командира и опустилась на колени рядом с напарницей, обхватила ладонями ее шлем, пытаясь хоть как-то утешить.
