Вблизи от вершины Рао включила тормоз подъемника: фонари высветили гладкое закругление кости, а потом – пустоту, один только темный воздух. Последние несколько метров она преодолела на руках. Поднимать свой вес было легко, даже не пришлось притормаживать, чтобы не перелететь через край. Добравшись до конца троса, астробиолог увидела, что страховку привязали к одному из к-спейсовских скальных крюков. Это заставило ее вспомнить тот момент, когда они только перешли в барабан и скользили вниз по оранжевым тросам через конус, мимо черной слизи.
С тех пор астронавты «Ориона-7» преодолели почти восемьдесят километров. На самом деле не столь уж большое расстояние – но ощущение было такое, словно они провели в темноте чуть ли не целую жизнь. Рао чувствовала, что это путешествие ее изменило, сделало более уверенной в себе и стойкой – и, наверное, принесло и другую пользу, которую она сможет осознать, только когда вернется к свету и открытым пространствам Земли. Разве можно пройти такой путь и остаться тем же человеком, каким его начинал?
Хокинс протянул руку, чтобы помочь Рао встать. Помощь ей была не нужна, но она не стала ее отвергать. Дженсен и Чаннаронг были рядом. Астробиолог поднялась последней. Они стояли к ней спиной и смотрели на юг. Она ощутила их нетерпение и тревогу и разделяла эти чувства. Тем не менее перед тем как двигаться дальше, Рао необходимо было хорошенько оглядеться. Больше ей не представится такой возможности – оказаться в черепе существа с иной звездной системы. Луч прожектора, привязанный к культе Чаннаронг, прыгал из стороны в сторону, выхватывая фрагменты того, что их окружало. Постепенно у Рао создалась мысленная картина. В поперечнике клетка была не больше километра, представляя собой концентрические костяные круги с очень небольшими промежутками темного воздуха.
Под ногами у астронавтов было нечто вроде платформы из гладкой кости, шириной примерно десять метров, создающей дорожку, которая вела прямо. Посмотрев вверх и вокруг, Рао увидела похожие платформы через каждые шестьдесят градусов окружности, значит, всего их шесть. Они, конечно же, существовали здесь не ради ее удобства. Это были просто продольные опоры, скрепляющие концентрические круги, из которых строилась решетка клетки.
Прямо впереди, в направлении южного полюса, располагался какой-то громадный орган, имеющий голубоватый цвет. Он представлял собой кольцо вокруг мнимой оси: толстую полосу плоти, цепляющуюся за костяную решетку клетки. У Рао не было сомнений в том, что это и есть мозг 2I. Теория, гипотеза, догадка… ничем иным это быть не могло. Ей вдруг остро потребовалось увидеть, на что он похож, и она побежала, обгоняя остальных… пока не наступила на что-то, хрупнувшее под подошвой. Споткнувшись, она начала заваливаться вперед с комической медлительностью, но смогла удержаться, взмахнув руками.
Оглянувшись, астробиолог увидела, что наступила на карту памяти. Осмотр показал, что кругом таких много. Ими был усеян весь пол. Их были сотни – выброшенных, оставленных валяться там, где они упали. Чаннаронг подошла к ней и схватила карту. Осветив ее, она продемонстрировала Рао, что хотя футляр и треснул, но пластинка запоминающего кристалла осталась цела. Дженсен забрала карту у нее и вставила в разъем у себя на скафандре, включив прослушивание для всех.
СКРИПТ АУДИОФАЙЛА (1)
Виллем Фостер: в темноте она вела спокойную жизнь: холодное и медленное время, где мысли растягивались на световые месяцы. Каждый вздох длился эпоху.
На этом файл закончился. Всего несколько секунд звучания. На записи голос Фостера был мягким, словно щекочущее ухо перышко. Казалось, он едва шептал эти слова, произносил их на грани слышимости, а усилил громкость уже после окончания записи. Гласные почти исчезали. Шипящие вздымались и наносили удар, словно кобры.
Рао нашла еще одну карту и подняла с пола. Подсоединив ее, она увидела, что и в ней содержится всего один маленький аудиофайл.
СКРИПТ АУДИОФАЙЛА (2)
Виллем Фостер: когда-то она знала другой мир. Там были глубокие пропасти и соленые литоральные озера под оранжевым солнцем. Ей понятие «оранжевый» чуждо, конечно. Она ощущала солнце как магнитные потоки, ощущала, как его излучение обжигает ей шкуру. Тот мир уже давно исчез. Не знаю, как далеко он находился, но… его нет.
Фонари Рао пронзили темноту прямо впереди, в направлении огромного мясистого кольца мозга, но она смогла получить лишь смутное ощущение движения, словно мозг шел волнами, словно по его массе пробегала рябь, то в одну сторону, то в другую. Сейчас она двигалась быстро – точно так же, как Армстронг на Луне: каждый шаг был шаркающим прыжком, уносившим ее вперед на пять-шесть метров за раз. Ей с трудом удавалось сохранить равновесие.
У нее за спиной Дженсен подобрала еще одну карту памяти из россыпи на полу, вставила в разъем и включила.
СКРИПТ АУДИОФАЙЛА (3)
Виллем Фостер: это не разговор – то, что у нас получается. Тут нет преграды, нет личности, нет «я», нет эго. Мы переливаемся друг в друга, нераздельно.
Рао едва слушала эти слова. Она была уже рядом с мозгом. Достаточно близко, чтобы слышать его шорох. Вечный, постоянный, трепещущий звук – и она убедилась в том, что слышала его и раньше. Тогда он был более тихим, не таким лихорадочным. Но это был точно тот же звук, который она слышала в лесу рукастых деревьев. Вот только там этот шорох казался порождением тихого трепета листвы в кронах, а здесь стал гулом леса под ураганным ветром. Непрерывным гулом деятельности, ревом белого шума. Рукастый лес, который они видели рядом с сердцем 2I, был неким нервным узлом, скоплением нервных клеток. Здесь же находился самый центр центральной нервной системы 2I. Его первичный двигатель, его интеллект.
СКРИПТ АУДИОФАЙЛА (4)
Виллем Фостер: притяжение Земли она ощущает так, как мы ощущаем любовь. Как заключение в объятия возлюбленного. Она ощущает Солнце в ветре, который ловят ее крылья: он подгоняет ее вперед. После долгого, холодного периода в глубочайшей тьме, все, что она сейчас чувствует, оно такое внезапное, большое, мощное. Она плакала бы не переставая, имей глаза.
Мозг состоял из кистей рук, которые были чуть больше человеческих – бесчисленных кистей, точно таких же, как плоды рукастых деревьев, которые Рао уже видела, только их было намного больше, и они не росли из веток, а из других кистей рук, которые возникали на ладонях, запястьях и тыльных сторонах других кистей во множестве. Они то и дело шевелились, хватали друг друга, сжимали и отпускали, распрямляли пальцы только для того, чтобы их поймали другие руки. Движение их не прекращалось – и было таким стремительным, что за ним трудно было уследить. Когда астробиолог проводила лучами фонарей по поверхности мозга, у нее создавалось впечатление, будто она смотрит на невероятную закольцованную реку, которая вытекает сама из себя. Круг рук, сжимающих и отпускающих, сжимающих и отпускающих, беспрерывно касающихся, мимолетно удерживающих, касающихся, сжимающих, хватающих…
