– Почему бы тебе не уйти первому? – спросила она.
Он засмеялся. Этот ублюдок засмеялся над ее шуткой! И на долю секунды дуло пистолета отклонилось, перестав смотреть прямо на нее. Дженсен стремительно вскочила. В колене у нее что-то хрустнуло, бывший командир почувствовала, как лопается сухожилие, которое на удивление долго продержалось. Дженсен изо всех сил ударила плечом по стекловолоконному торсу скафандра Хокинса. Это было больно – очень больно, – однако она вложила в этот удар всю свою ненависть.
Майор перебирал ногами по костяной платформе, пытаясь сохранить равновесие. При земном притяжении это могло сработать. Однако здесь сила тяжести была примерно равна лунной – и ноги опередили его туловище. Хокинс рухнул на пол, беспорядочно размахивая руками. Казалось, что он падает целую вечность. А когда упал, то первой о поверхность ударилась его правая рука. Пальцы разжались – и пистолет отлетел в сторону, за пределы досягаемости.
Дженсен навалилась на него. Они оба уставились в темноту, высматривая оружие. Пистолет упал куда-то в густую тень, став невидимым. Ну и хорошо. Бывший командир приподнялась – и вмазала кулаком противнику в челюсть. Голова его мотнулась в сторону, рот распахнулся. Женщина ударила снова. Занесла руку для третьего удара, но Хокинс стремительно перехватил ее запястье, толкнул назад.
С рычаньем вывернувшись, Дженсен попыталась встать на ноги. Майор уже сгруппировался и бросился на нее, не дав времени подняться. Он отвесил ей оплеуху – и у нее из глаз посыпались искры. А потом подпрыгнул и тяжело приземлился. Из-за малой гравитации падение было медленным, но это не имело значения. Хокинс приземлился обеими ногами на ее левую. На травмированное колено.
Боль не была похожа на удар ножа. Она накатилась волной тошнотворной мути. Ощущением полной и окончательной непоправимости и пониманием, что нога больше никогда не будет работать, что коленная чашечка превратилась к крошево острых осколков кости. А потом новая волна – волна воющей тьмы – затопила ее сознание и… Дженсен просто не стало, ее сознание умчалось в какую-то глубокую пещеру, спрятавшись от ужаса и муки. Все стало черным.
Хокинс схватил ее за руки и потащил по платформе. При столь слабом притяжении это должно было быть легко, но обмякшее тело и сила трения заставили его хрипеть и задыхаться. Он передвигал ее, сантиметр за сантиметром, к краю. Приходилось признать, что бывший командир тоже провела неплохие удары. Судя по ощущениям – своротила ему челюсть. Это не имело значения. Еще секунда – и она будет мертва, а он останется один. Он найдет пистолет и… Нет.
Не-ет… Майор решил, что заслужил небольшую награду. Он не станет стреляться. Вместо этого он дождется того момента, когда генерал Калицакис вломит снаряд прямо в мозги 2I. И он, офицер военно-космических сил США майор Виндзор Хокинс, успеет полюбоваться на смерть пришельца. У командира «Ориона-7» были некоторые соображения о том, как это будет выглядеть. Он изучал эту систему вооружений, знал, что она работает подобно противотанковой установке.
Когда снаряд ударит в корпус 2I, скорость у него будет большая. Десятки километров в секунду. На такой скорости наружная оболочка и внутренний барабан станут не прочнее мокрой туалетной бумаги. Снаряд без труда через них пройдет, но при этом станет невероятно горячим. Сердечник из обогащенного урана расплавится до жидкого состояния и превратится в струю раскаленного металла, который прожжет себе путь сквозь мозг 2I. Он не остановится, пока не проплавит себе дорогу через противоположную сторону корпуса.
Ураганные ветра пронесутся по барабану от входного и выходного отверстий. Черви задохнутся и сдохнут: воздух просто вырвет из их чертовых глоток. Системы 2I отключатся, а потом замерзнут в космическом вакууме. А Хокинс будет сидеть и наблюдать за всем этим. Может, он даже снова наденет шлем и подключит один из последних кислородных картриджей, посидит еще немного, когда все закончится, любуясь результатом своих усилий. На то, что он уничтожил. Он будет сидеть и наблюдать за агонией и долгим ледяным молчанием, которое придет потом. Когда его аккумуляторы сдохнут, а фонари погаснут – тогда он снова снимет шлем. Сделает последний вдох и… упокоится.
Он заслужил это. Заслужил право на триумф… Майор добрался до края платформы. По обе стороны в сумрак уходили громадные ребра, так что он словно стоял на балконе над кишащими далеко внизу ненасытными червями. Генералиссимус, взирающий с крепостной стены на осаждающую армию. Хокинс подтащил Дженсен к самому краю и положил так, чтобы одним пинком скинуть ее в ожидающие внизу пасти. Однако в самый последний момент он дрогнул. Посмотрел в лицо лежащей без сознания Дженсен. Попытался понять, что Рой Макаллистер нашел в этой старухе. Она неудачница. Она не смогла долететь до Марса – лично проиграла для Америки вторую космическую гонку. Она убила Блейна Уилсона и Санни Стивенса. Она противилась каждому его шагу после того, как командование перешло к нему.
Но она все равно человек. Она не заслуживает такой смерти – не заслужила, чтобы ее перемололи вращающиеся зубы инопланетного червя. Хокинс повернулся и обвел взглядом платформу. Прожектор Чаннаронг нарисовал на кости широкий желтый треугольник. Фонари его скафандра создавали гораздо меньшее и более тусклое пятно света. Майор поискал взглядом пистолет – и вскоре его увидел: прямой угол рукоятки на самом краю прожекторного света. Командир подобрал пистолет.
Он был такой маленький по сравнению с теми пистолетами, которыми Хокинс пользовался раньше. Ствол спилен почти полностью, скобу спускового крючка срезали, чтобы на него можно было нажимать в толстых перчатках скафандра. Для экономии веса от рукояти оставили одну рамку. Пистолет был рассчитан на то, чтобы помещаться в кармане скафандра, куда был спрятан без ведома НАСА. Рой Макаллистер настаивал, чтобы на «Орионе-7» не было оружия, считал, что оно создаст у пришельцев неправильное впечатление. Вот дурак! ВКС не пожелали отправить своего человека в опасную ситуацию невооруженным – и этот крошечный пистолет стал компромиссом.
Майор обхватил пальцами рукоятку. Магазин был наполовину открыт, в нем осталось еще две пули. Больше, чем нужно сейчас. Он выпрямился, скрипнув коленными суставами, вдруг почувствовав себя ужасно усталым и больным. Он становится такой же старой развалиной, как и Дженсен. При этой мысли Хокинс коротко хохотнул. Ну, насчет старости ему можно не беспокоиться.
Одна пуля необходима, чтобы Дженсен умерла быстро. Безболезненно. Уж этого она заслуживает. Командир повернулся и побрел туда, где она осталась лежать на краю платформы. Старуха не пошевелилась. Он перешагнул через отброшенный Чаннаронг прожектор и снова попал в тень. Где его кто-то поджидал. Хокинс с трудом различил очертания скафандра. Шлем… с налитым кровью глазом в центре забрала. Майора прошибло потом.
– Рао? – проговорил он. – Мне очень жаль. Я не собирался тебя убивать. Это была случайность. Ты же не попала под воздействие 2I. Ты могла бы вернуться домой, наверное…
Докатился, разговаривает с призраком! Наверное, он сошел с ума. Интересно, как это можно выяснить?..
Больше Хокинс не успел ни о чем подумать. Призрак поднял инструмент Чаннаронг с закрепленным лезвием – и перерезал ему горло.
