Это было странно. Министр рыбного хозяйства в принципе не должен интересоваться делами крестьян, выращивающих рис. Может быть, Веллан имел там какой-то свой интерес, может быть, он вкладывал личные средства в выращивание риса? Влиятельный человек, знавший всю подноготную каладанской экономики, он мог стремиться к увеличению собственного состояния, но зачем ему было маскировать эту деятельность, прикрываясь выполнением прямых обязанностей, связанных с экспортом лунной рыбы?
Лето взглянул на иксианский хронометр, висевший на стене кабинета. Этот хронометр ему когда-то подарил изгнанный принц Ромбур Верниус. Хронометр показывал время в любой точке Империи. Несмотря на поздний час, министр Веллан едва ли спал. Он славился своей привычкой работать по ночам.
Как и домашний персонал и доверенные слуги, многие высшие государственные чиновники Каладана проживали в отдельном крыле замка. В новых административных зданиях Кала-Сити жили чиновники более низкого ранга, а также служащие различных учреждений, но кабинет министра рыбного хозяйства располагался в самом замке. При кабинете даже была маленькая спальня, где министр мог отдохнуть, если засиживался за работой допоздна. Герцог решил нанести ему неожиданный визит.
Лето взял со стола вызвавший вопросы доклад и вышел из кабинета. Даже если Веллана не окажется на месте, герцог решил, что оставит ему записку, в которой пригласит для срочной беседы.
По пустым залам Лето прошел в административное крыло. Как он и ожидал, в большинстве кабинетов было темно, а двери были закрыты, однако в кабинете министра Веллана свет горел. Лето подошел к двери, готовый задать неудобные вопросы.
Герцог всегда старался хорошо думать о своих подчиненных, в том числе и о чиновниках. В этом он руководствовался главными принципами кодекса чести Дома Атрейдесов. Но Лето не был наивным человеком. Его доверие надо было заслужить. Веллан верой и правдой служил герцогу много лет, и Лето хотел дать этому человеку возможность объясниться. Может быть, дело не стоило и выеденного яйца.
Лето постучал в дверь своим герцогским перстнем. В ночной тишине эти звуки показались громкими, как пушечные выстрелы. Несмотря на горевший свет, ответа не последовало, не было слышно и никакого движения внутри. За плазовым стеклом не угадывался силуэт человека. Наверное, министр все же уже ушел домой.
Лето толкнул дверь, и она открылась. Это насторожило и встревожило герцога. Информация, хранившаяся в кабинетах, часто была конфиденциальной, и ее не следовало оставлять в незапертом помещении. Он шире распахнул дверь и вошел в прихожую, где обычно находился секретарь.
– Веллан! Мне надо поговорить с вами.
В воздухе висел какой-то кислый запах. Неплохо было бы проветрить помещение. Стол секретаря был пуст, что не удивило Лето, ведь работать допоздна любил только один Веллан. Однако дверь во внутренний кабинет была распахнута. Плавучие светошары заливали комнату беспощадно ярким белым светом.
Лето обнаружил министра распростертым на столе. Одна рука была вытянута вперед ладонью вверх. Скрюченные пальцы сжимали какой-то высушенный коричневый предмет. Веллан не просто уснул: рот его был безвольно открыт, на стол стекала струйка слюны, глаза с налитыми кровью белками были полузакрыты и ничего не выражали. Лицо было как будто бы вдавлено в разложенные на столе бумаги, а вторая рука безвольно свисала, словно плеть. Министр походил на громадное, безжалостно раздавленное насекомое.
Лето бросился к нему.
– Веллан!
Человек за столом не отозвался, и Лето с силой потряс его за плечо. Однако и это не помогло. Оглянувшись, Лето закричал в коридор:
– Эй, кто-нибудь, на помощь!
Он снова посмотрел на министра, поднял ему веки, но взгляд налитых кровью глаз был пуст и ничего не выражал. Веллан не шевелился.
Лето обнаружил на столе микрофон внутренней связи, активировал его и рявкнул:
– Мне нужна помощь, я в кабинете министра Веллана. Пришлите доктора Юэ!
Он приподнял обмякшее тело, чтобы Веллан не захлебнулся в рвотных массах. Тут-то он и обратил внимание на предмет, крепко зажатый в ладони министра. Сухой коричневый стручок, похожий на согнутый палец, – точно такой же Лето видел в деревне Муадха, во время церемонии медитации и очищения. Он разжал пальцы Веллана и вытащил предмет. Да, это тот самый высушенный лист папоротника барра, в безвредности которого его с таким пылом убеждал архивикарий. Половина листа была съедена. Веллан принял наркотик айлар, но реакция оказалась совсем не такой, какую Лето наблюдал у крестьян, поглощавших священное растение.
Он вдруг вспомнил горькие слова из послания лорда Атикка: Ваш каладанский наркотик убил моего сына!
Лето надавил на виски Веллана, потом осмотрел шею. Человек дышал поверхностно, его пульс едва прощупывался. Накануне министр проявлял чрезвычайную активность, взгляд его метался, движения были быстрыми и порывистыми. Но во время церемонии в Муадхе айлар умиротворял людей, делал их довольными жизнью и более сосредоточенными, а не такими!
Вы соблазнили его обещаниями блаженства, однако наркотик оказался бомбой замедленного действия.
Каладанский наркотик?
В кабинет влетел Сафир Хават в сопровождении трех гвардейцев, все были в активированных силовых щитах и с обнаженными клинками в руках, готовые к схватке.
Министр Веллан несколько раз дернулся, после чего его поразили сильные судороги.
Воин-ментат бросился вперед и прикрыл собой герцога на случай, если Веллан впадет в неистовство.
– С вами ничего не случилось, милорд?
– Он наелся какого-то наркотика. Помогите мне справиться с ним! Где доктор Юэ?
– Сейчас будет.
Лето и Хават удерживали министра, пытаясь не давать ему двигаться, но он все равно продолжал неистово извиваться и биться в их руках. Глаза его были теперь широко открыты, склеры окончательно покрылись кровавой пеленой. На помощь Хавату и Лето поспешили еще два гвардейца.
Лето прорычал сквозь стиснутые зубы:
– Я пришел к нему, потому что нашел некоторые странности в его докладе, но этого я не ожидал. Посмотри, что было у него в руке.
Хават посмотрел на скрученный высушенный лист.
– Это папоротник барра? Вы просили меня проверить слухи о новом каладанском наркотике, милорд, и я нашел кое-какие сведения, хотя и не окончательные. Говорят, что айлар используют в качестве наркотика.
– Никогда раньше не слышал об этом до церемонии Муадха, – сказал Лето. – Он используется не только в религиозных целях? Мы наблюдали очень мягкий эффект: люди впадали в эйфорию, но в воздействии на них айлара мы не заметили ничего смертоносного. Почему меня не проинформировали?
– Я не предполагал, что вас заинтересуют какие-то уличные наркотики, сир, – с мрачным видом ответил Хават.
– Веллан ездил на север инспектировать пруды для нереста лунной рыбы и рыбообрабатывающие предприятия, – сказал Лето, снова попытавшись сопоставить факты. – Но он без всякой служебной надобности посещал и места, отдаленные от моря, рисовые поля в северной глуши.
