– Наша цель и состоит в том, чтобы разорвать ткань Империи, – возразил Раджив Лондин. – Разве не в этом суть деятельности Содружества благородных? Вы это имеете в виду, ур-директор? Можем ли мы использовать поступок вашего сына для подкрепления нашей работы?
– У нас та же цель, что и у моего глупого сына, вот только методы разные, – сказала Малина.
– Содружество благородных упорно работало много поколений, – заговорил виконт Тулл, – но теперь наши тщательно продуманные планы рухнули. – Он застонал от бессилия. – При помощи постоянного давления мы ослабили устои Империи и продолжали распространять наши идеи.
– Да, это была полезная работа, – согласилась Малина, – но теперь мы должны уцелеть и приспособиться. То, что Якссон сделал, он уже сделал.
Ей надо было внимательнее отнестись к планированию, надо было предвидеть безумное действие сына, но она не осознала, насколько глубоко заденет Якссона осквернение фамильного имения.
Деловое выражение лица Франкоса сменилось горестной миной.
– Я хорошо помню, как мой брат сидел в этом самом зале и участвовал во встречах директоров КАНИКТ. – Он покачал головой. – Якссон всегда был импульсивным и беспокойным, он всегда чувствовал себя не на своем месте. Я думал, что нам удается обуздать его, заставить изменить свой взгляд на многие вещи. Но то, что он недавно сделал…
– Если Якссон решает добиться определенной цели, он становится сильнее лазерного луча, – сказала Джалма. – Он видел только красную точку в перекрестии прицела, но не видел всей картины.
– Мы не сможем отменить трагедию на Оторио, как бы нам этого ни хотелось, – повторила Малина. – Но нам надо смягчить последствия. Шаддам уже своевольничает и капризничает. Если Император станет реакционером после такого разрушения, то это сильно навредит нам. Мы должны отразить удар, отвести его от себя.
– Он уже ввел новый тяжкий добавочный налог на специю! – прорычал один из самых умных высокопоставленных директоров граф Липер. – Даже я теперь не могу позволить себе специю, независимо от того, насколько великой может стать моя потребность в меланже. Люди начнут умирать от абстиненции. Они уже не способны жить без специи.
– Мы найдем способ обойти этот налог, – сказала Малина.
– Ваш сын выдал Содружество благородных, отбросил нас назад! – воскликнул Фаусто Верден. Он закричал так громко, что оба пса зарычали, а занервничавший герцог вжался в спинку стула.
Малина опустила руки, и собаки перестали рычать, принявшись лизать ее пальцы.
– Вы, директора, понимаете все сложности и хитросплетения торговли, все сложности регулирования предложения и спроса. Трагедия на Оторио нарушила нормальные торговые маршруты, и при такой большой неопределенности в Ландсрааде рынки начинают падать. Мы должны найти способ остановить экономический коллапс.
– Мы должны арестовать вашего сына и передать его властям. Тогда рынки успокоятся, – проворчал Верден, но быстро поджал губы, потому что псы снова зарычали.
– Я не знаю, где он, – сказала Малина, и это была правда. – Он разорвал все связи со мной.
Старый Раджив Лондин, который, несмотря на экстравагантный наряд, был спокойным и сдержанным человеком, выразил свое беспокойство:
– Наши предки разработали долгосрочный план достижения независимости тысяч планет. Теперь же бессмысленная атака Якссона не только спровоцировала Императора на ответные меры, но и превратила многих наших потенциальных союзников в открытых врагов.
Виконт Тулл кивнул в знак согласия, поддернув рукав черного костюма. Он пока был не уверен в устойчивости своего положения в этом внутреннем круге, но на месте своего отца уже чувствовал себя вполне комфортно.
– В течение долгого времени слухи о Содружестве благородных осмеивали или просто игнорировали. Мы были слишком осторожны! Но манифест Якссона осветил нас ярким светом, и глупец Шаддам обратил на Содружество пристальное внимание. Он видит в нас личную угрозу. Мы пока не готовы взорвать Империю.
– В соответствии со своим замыслом Якссон убил только тех аристократов, которые не сочувствовали нашему движению, – подчеркнула Малина, не желая полного уничижения своего сына, несмотря на слова, сказанные ею в Ландсрааде. – Никто из служащих КАНИКТ официально не посетил музейную церемонию. Все сочувствующие нам люди получили указание отказаться от посещения под благовидным предлогом – хотя они и не знали, что задумал мой сын. – Она вздохнула. – Я посчитала это завуалированным оскорблением Дома Коррино.
На лице Джалмы проступило страдальческое выражение.
– Многие разрывались между верностью компании КАНИКТ и Ландсрааду, мама. Наше движение на самом деле потеряло нескольких союзников.
– Ну, значит, они сами сделали свой выбор, – сказала Малина и поставила локти на полированную столешницу. – Я подозревала, что Якссон может сделать какую-нибудь глупость, но не думала, что он решится на такое ужасное злодейство. – Она взяла себя в руки, расправила плечи. – Но мы устоим, мы выносливы! На самом деле безумное действие моего сына поможет нам замаскировать истинную деятельность Содружества благородных. Мы можем извлечь из трагедии пользу.
Франкос выпрямился и посмотрел на мать с удивлением и даже некоторой надеждой.
– Но как?
– Твой брат непредсказуем, но временами эта непредсказуемость может быть полезной и нужной для нас. Его поступок был как красный плащ матадора в бою быков, и теперь к моему сыну будет приковано внимание всего корпуса сардаукаров и самого Шаддама. Они будут заняты охотой за ним. – Она поднялась, и оба пса встали у ее ног, отряхиваясь, отчего мех их стал похож на заросли чертополоха.
Малина окинула взглядом стол, посмотрела на своих детей и на самых доверенных директоров. Это была лишь горстка тайных сторонников Содружества благородных.
– Все вы слышали мое выступление в Ландсрааде. Я лично отреклась от Якссона, порвала все связи с сыном, хотя, конечно, это была простая формальность. Он мой сын и всегда останется моим сыном. Я уверена, что Якссон вернется, пусть и тайно, и мы сможем его использовать. Пока же он будет отвлекать внимание врагов, мы продолжим демонтировать Империю.
Джалма побарабанила пальцами по столу.
– Реакционная политика Шаддама приведет к еще большему отчуждению от него Ландсраада. Аристократы, несомненно, воспротивятся высоким налогам на меланж – даже те, кто сможет платить чудовищные цены. – Она кивнула графу Липеру, сидевшему у противоположного края стола.
– Рынки падают и снова поднимаются, спрос и предложение колеблются, – сказала Малина. – Мы КАНИКТ. Мы поставщики, и мы можем поощрять спрос.
– Но как мы обойдем добавочный налог на специю? – спросил Верден. – Я сам потребляю много меланжа, а теперь он сильно подорожает. – Герцог скорчил недовольную гримасу, и Малина поняла, что для него специя – символ высокого статуса. – Он подорожает настолько, что я не смогу его себе позволить.
