– Этого требует справедливость, – сказал Лето.
– Я прибыл сюда не для того, чтобы причинять вам вред. – Мятежник пожал плечами. – Я прибыл для того, чтобы поговорить.
– Поговорить? И при этом угрожаете моему народу бомбами?
Якссон досадливо надул губы.
– Только для того, чтобы завладеть вашим вниманием. Мой визит я не считаю напрасным, потому что мне удалось вступить с вами в диалог. Я дал вам пищу для размышлений. Возможно, вы этого не знаете, но я нахожусь здесь по делу. Мы можем поговорить позже, после того как вы возьмете на себя труд подумать.
– После того, что вы сделали, вы должны предстать перед судом.
– Да, и я ищу именно суда – честного и беспристрастного. Просто помните, что я вам сказал.
Лето ощетинился, но Якссон запахнул рыбацкий плащ и собрался уйти.
– Вам предстоит сделать выбор – нелегкий выбор. – Он непринужденно засмеялся на прощание. – Если вы предпочитаете простые выборы, то вам лучше быть рыбаком, а не герцогом.
Якссон зашагал прочь и скоро затерялся в толпе.
* * *
Нередко мы работаем в обход имперских правил и законов. В этой теневой, незаметной области между крахом и успехом мы делаем больше всего денег.
Энгер Ристос, банкир Гильдии
Шаддаму Коррино IV поступало множество донесений из самых разнообразных источников, но в то утро он прочитал настолько тревожное сообщение, что пропустил завтрак с любимой Императрицей Арикатой.
Первый же доклад о доходах, полученных в результате нового добавочного налога на специю, оказался обескураживающим. Шаддам ввел налог для того, чтобы заполнить финансовую брешь, образовавшуюся после строительства гигантского и баснословно дорогого, а теперь бесследно уничтоженного музейного комплекса Коррино, но поступления были далеко не так велики, как он рассчитывал.
Император был недоволен своими финансовыми экспертами и их оказавшимися бесполезными проектами. Хасимир Фенринг недаром предупреждал его о недостатках столь высокого дополнительного налога. Цена меланжа сделала его практически запретным товаром вследствие сумасшедшей себестоимости. Суровая природа Арракиса приводила к постоянным поломкам комбайнов и разрушала предприятия по переработке специи. Только за прошлый месяц барон Харконнен сообщил о пяти пришедших в негодность из-за нападений песчаных червей и необычайно сильных песчаных бурь комбайнах.
Добавочный налог сделал меланж настолько дорогим, что позволить его себе могли теперь только очень состоятельные люди, а это привело к резкому снижению потребления специи. Хуже того, начались недовольства среди аристократов, торговцев и бизнесменов, которые привыкли потреблять специю, но теперь были лишены этой возможности. Они находили некачественную замену меланжу – альтернативные нелегальные наркотики, вызывавшие эйфорию.
В результате всех этих стеснений и неудобств многие аристократы принялись открыто критиковать политику Дома Коррино, что было на руку Содружеству благородных, которое деловито сеяло в Империи семена недовольства и мятежа. Такие отъявленные негодяи, как Якссон Ару, должно быть, радостно потирали руки, видя, в какое затруднительное положение попал Император.
Шаддам решил побыть один в своих покоях, чтобы обдумать полученное донесение. Его юные дочери Джосифа и Руга пришли к нему, одетые в праздничные яркие платья. Они просили разрешения устроить небольшой праздник в дворцовом саду, который только-только расцвел, но отец отослал их прочь, приказав посоветоваться с Арикатой. Он знал, что в таких делах Императрица понимает гораздо больше, чем он сам.
Вздохнув, он попытался сосредоточиться на информации, содержавшейся в докладе о последствиях добавочного налога, – на длинных, сводящих с ума столбцах сухих цифр. Юридические службы отслеживали продажу и распределение специи с тщательной регистрацией всей ее добычи и обработки на Арракисе с точностью почти до килограмма. Имперский наблюдатель за операциями со специей граф Фенринг бдительно следил за каждым действием Харконнена и даже смог допросить своих агентов среди контрабандистов. Казалось, записи точны. Но это было не так.
Бухгалтеры-ментаты в один голос твердили, что во всех отчетах чего-то не хватает, что существует некий разрыв, провал, которого не должно было быть. Объем потребления специи не соответствовал объему продаж по всем учтенным каналам. Заключения ментатов были четвертого и пятого уровня сложности, проекции основывались на тончайших расчетах, и Шаддам был просто не в состоянии их усвоить и осознать. Он затянул украшенный позументом пояс парадного мундира, свернул в рулон пергамент с донесением, вышел из покоев и направился в тронный зал.
У входа в зал его ожидала Преподобная Мать Мохайем. Император был удивлен тем, что она так скоро вернулась с Уаллаха IX. Он не видел свою Вещающую Истину довольно давно, с тех пор как она – без его разрешения – внезапно улетела в школу Матерей Бинэ Гессерит. Она, правда, оставила письмо с извинениями, в котором писала, что ее обязательства перед Орденом сестер перевешивают обязательства перед Императором, что дела на Уаллахе IX требуют ее неотложного присутствия, и потому она отбыла, не встретившись с Императором, чтобы не вступать в ненужные споры. Шаддам очень остро ощущал ее отсутствие.
Увидев Императора, Мохайем почтительно опустила глаза. Шаддама страшно возмутил тот факт, что она исчезла как раз в тот момент, когда была нужна для помощи в отборе кандидатов в новые члены Ландсраада. Он набросился на нее с упреками.
– Черт бы побрал вас и ваших ведьм-гессериток! Почему вы уехали?
Преподобная Мать ответила сдержанно и почтительно:
– Мы существуем только для того, чтобы верно служить, сир. Наш Орден борется за дело всего человечества.
– Борется ли он за дело трона?
Она снова поклонилась, на этот раз еще ниже. Удивительно, какая гибкая спина у этой пожилой женщины!
– Империя – первый представитель человечества. Орден сестер никогда не препятствовал вашему правлению, сир. Чем я могу служить вам теперь?
Она последовала за ним в зал, где Император уселся на блистательный трон. Несмотря на показной гнев, Шаддам был очень рад, что Мохайем снова находится при нем. Граф Фенринг ожидал Императора в тронном зале. Граф только что вернулся с Арракиса и был готов дать отчет об операциях со специей. Теперь, когда рядом Мохайем и Фенринг, Шаддам сможет наконец-то получить по-настоящему дельные советы! Уж эти-то люди докопаются до сути проклятого доклада.
Одетый в белую кружевную сорочку с просторными рукавами и черные брюки граф Фенринг танцующей походкой приблизился к трону. Несмотря на то что Шаддам был от души рад снова видеть своего друга детства, он почти швырнул тому в лицо доклад.
– Здесь говорится о серьезных упущениях, Хасимир. Подозреваю, что кто-то меня обманывает, но не понимаю как. Мои ментаты нашли целый ряд нестыковок. Я должен знать, насколько обоснованы их подозрения.
