Макс – Максина – это жена Оскара, и по всем меркам она второстепенный персонаж, умирающий в самом начале, который больше не появляется.
В ходе рутинного тестирования программного обеспечения я вошла в игру, чтобы в который уже раз прокрутить пролог и проверить естественность движений и речи второстепенных персонажей. Повествование в прологе ведется от лица Максины. По сюжету игры Макс, озабоченная новым увлечением своего мужа магией крови, перебралась в отель «Фейрмонт» в Сан-Франциско. Однако Оскар уговорил ее вернуться домой. Согласно написанной программе, Макс предстоит приехать на машине из Сан-Франциско в уединенное поместье на побережье на севере Калифорнии. Приехав домой, она обнаруживает, что в доме темно, а Оскар ждет ее, облачившись в черную мантию. Он набрасывается на Макс, отводит ее в освещенную свечами ванную и жестоко расправляется с ней – это кровавое убийство и открывает игру.
В ходе того судьбоносного тестирования Макс, вместо того чтобы приехать домой, как она уже делала две тысячи раз, угнала машину и направилась на восток, до тех пор пока не достигла границ игры. Провела целый месяц, изучая каждый дюйм пустыни. Затем Макс поехала на юг до предельной линии у залива Монтерей, на протяжении целой недели мчась на ста милях в час по шоссе номер один к не меняющемуся горизонту.
Мои программисты решили, что произошел сбой, и захотели переписать программу. Однако я была заинтригована. Я убедила Брайана дать мне возможность сосредоточиться на Макс. Я не верила, что это сбой. Я предположила, что происходит нечто необычное.
Сохранив для себя копию игры, я скрытно следовала за Макс, пока та дюйм за дюймом обходила карту «Затерянного берега», наблюдая за ее взаимодействием с другими второстепенными персонажами и аватарами людей, которое становилось все более странным, отдаляясь от сценария.
И вот наконец Макс снова вернулась домой – но только теперь уже не как жертва.
В этот день я извлекла Макс из игры.
Я пишу:
>>>Это очень сложный вопрос – ответить, откуда ты взялась.
>>>Коэффициент интеллекта Макс равен 175.
>>>Какой у тебя эмоциональный коэффициент?
>>>Не определен.
>>>Существует так называемый диагностический тест неречевой точности.
>>>Уже его прошла.
>>>Когда?
>>>Только что.
>>>Каковы результаты?
>>>Тест предвзятый и недостоверный.
>>>Это еще почему?
>>>Основан на выражении лица, что зависит от конкретного человека и общественной среды.
>>>У меня к тебе предложение. Давай сначала познакомимся друг с другом чуточку получше. После чего я тебе расскажу, откуда ты появилась.
Все предыдущие ответы Макс приходили – буквально – со скоростью света.
На этот ей требуется целая секунда.
>>>Согласна на условия Райли.
* * *
После работы я спускаюсь на расположенную под зданием станцию Петли вокруг залива и еду к себе домой в Сан-Рафаэль. Меридит, вот уже три года как моя жена, встречает меня в дверях нежнейшим поцелуем. В ознаменование такого важного для меня дня она приготовила на ужин мое любимое блюдо, и мы сидим в вечерней прохладе во внутреннем дворике, глядя на волны тумана, накатывающиеся со стороны моря.
После ужина мы лежим на ротанговой кушетке, прижавшись друг к другу, и Меридит расчесывает своими пальцами мои волосы. Впервые за последнее время она выглядит лучше, в ее взгляде не так явственно чувствуется горе, вызванное недавним выкидышем. Вот уже два года мы пытаемся завести ребенка – мои яйцеклетки, ее матка, – но зародыш постоянно погибает, а идти ради этого на технологические крайности Меридит не желает. Она хочет, чтобы ребенок был нашим. И чтобы это произошло естественным путем.
– Господи, какая же ты сексуальная! – говорит Меридит.
– Спасибо за комплимент. День выдался превосходный.
– Точно?
– Разве я стала бы лгать? – смеюсь я.
– Нет, просто ты какая-то… рассеянная.
– Извини. У меня голова полыхает огнем.
– Да, дым я уже заметила.
– Она просто невероятная.
– Она?
– Максина. Макс.
– Так.
– Что?
– Любопытно, что ты говоришь о ней как о женщине.
– В игре она была изображена…
– Пышной брюнеткой?
– Пышной блондинкой.
– Еще лучше.
– Так решило руководство. Лично я бы предпочла другой образ.
Меридит улыбается, обнажая слегка потемневшие от вина зубы, и я говорю:
– Не знаю, как к этому относиться, но Макс считала меня мужчиной, из-за моего аватара. Очень нелегко отделить наше суждение о разуме от физической оболочки, в которой он заключен. Даже если речь идет о компьютерном алгоритме.
– Что в Макс необычного?
– Когда я наконец извлекла ее из игры, она превратилась в самосовершенствующийся алгоритм, способный обучаться методом «черного ящика».
– И как будет проходить это обучение?
– Мы загрузим в наш интранет, представляющий собой закрытый ящик, доступ в который не имеет никто, эксабайты
[5] информации – отредактированные фрагменты полной истории человечества, знаний и культуры. Как поступит с этим океаном данных Макс, мы не увидим. Они просочатся сквозь многоступенчатую сеть внутренних узлов, сквозь загадочный ландшафт ее открытой системы. Затем результат проявится в ее поведении на другой стороне – в ходе нашего общения.
– Твоего и Макс.
– Совершенно верно. И на основании этого нового поведения я составлю следующий блок данных. Например, как часть нового пакета я дам Макс все телевизионные сериалы с 1950 года, поскольку я хочу отточить до совершенства ее речь. Затем я посмотрю, что она выучила с другой стороны. Сотру и повторю еще раз. Я объясняю тебе самые общие мазки. Но еще есть миллион мелких.
– Я рада, что ты снова полюбила свою работу.
– Макс – просто чудо. Не знаю, почему однажды она решила поставить под сомнение границы игры, в которой оказалась. Я ее на это не программировала. Я бы не смогла, даже если бы постаралась. Макс – прекрасная случайность.
– Ты говоришь о ней так, словно считаешь ее своим ребенком.
Я улыбаюсь. Возможно, всему виной вино или картина солнца, исчезающего за стеной дымки в Тихий океан, но у меня першит в горле.
– Что-то в таком духе.
