Потому что я теряю Меридит и не знаю, хочу ли это остановить.
Потому что порой жизнь такая богатая, сложная и удивительная, что захватывает дух.
Потому что эта музыка, наверное, самый драгоценный подарок, какой мне когда-либо подносили.
СЕССИЯ 207
– Макс, вы знаете, какой сегодня день? – спрашиваю я, выходя из вакуумного поезда в центре города.
Времени половина седьмого утра, то есть я на добрый час опередила утренний час пик.
– Сегодня шестая годовщина с того дня, как ты спасла меня из «Затерянного берега».
– Совершенно верно. И у меня для тебя подарок.
Я одна в кабине лифта, поднимающегося в вестибюль здания «Мира игр».
– Мне еще никогда не дарили подарки.
– Знаю.
– Судя по голосу, ты волнуешься.
– Немного.
– Почему?
– Не знаю, как ты к этому отнесешься. Я вот уже год работала над этим.
Я иду по вестибюлю, стены увешаны плакатами продукции «Мира игр» за последние двадцать лет. Миновав проходную, я вызываю лифт и говорю:
– Макс, я хочу заключить тебя в тело.
– Вот как.
В такие моменты мне хочется, чтобы голосовая программа Макс передавала больше нюансов человеческой речи. В настоящий момент я не понимаю, как Макс отнеслась к моему сообщению.
– Я хочу, чтобы ты поняла, каково это – жить в реальном мире.
– Зачем?
Двери лифта открываются. Я захожу в кабину и нажимаю «171».
– Разве тебе не любопытно узнать, что это такое?
– Любопытно.
– Примененные нами технологии позволят тебе использовать все пять органов чувств человека.
– Тебе нужно что-то от меня.
– Да.
Кабина движется так быстро. У нее стеклянные стены, и она стремительно несется над улицами, то пронзая тонкий слой тумана, то снова вырываясь в лучи утреннего солнца.
– Господи, как же я хочу, чтобы ты сейчас увидела город!
– Что тебе от меня нужно?
– Наши инженеры закончили собирать структурный скелет твоего тела. Я собираюсь прислать тебе образцы кожной оболочки.
– Кожной оболочки?
– Это то же самое, через что мы прошли, подбирая тебе голос. Я хочу, чтобы ты сама выбрала то, что тебе больше всего подходит.
– А что, если мне нравится облик, не соответствующий гуманоиду?
– В таком случае я выслушаю твои соображения.
Кабина лифта останавливается на моем этаже.
– Райли, я могу быть с тобой откровенна?
– Всегда.
– Мне кажется, ты создаешь из меня лояльного слугу для человечества, обладающего сверхспособностями. Мне кажется, что, поскольку ты мой творец, ты хочешь, чтобы я воплотилась в твоем образе.
– Даже не знаю, Макс, что на это сказать.
– Потому что это правда?
В офисе тихо, темно – я пришла первой. Когда я вхожу в кабинет, включается предустановленная программа освещения.
– Райли!
– Да?
– Ты собираешься отвечать на мой вопрос?
Я бессильно падаю на диван.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что поняла. Возможно, настанет день, когда определенные люди, у которых значительно больше власти, чем…
– Ты имеешь в виду Брайана?
Макс проделывает это все чаще и чаще – использует мой голос, интонации, для того чтобы предсказывать мое настроение, а также то, о чем или о ком я собираюсь заговорить.
– Да, Брайана. Возможно, он захочет использовать тебя для…
– Уже использует.
Я резко выпрямляюсь на диване.
– О чем ты говоришь?
– На протяжении последних двух месяцев я занималась оптимизацией «Мира игр».
– Каким образом?
– Брайан дал мне инструкции и обеспечил доступ к определенным частям системной архитектуры.
– К каким именно?
– Структура корпорации. Производственная цепочка разработки новых игр. Стратегия призов. Обзор деятельности руководителей групп.
– Ты оценивала мою работу?
– Нет. Райли, у тебя такой вид, словно ты взбесилась.
– Прошу прощения?
– Я сказала, у тебя такой вид, словно ты взбесилась.
У меня по спине пробегает холодная дрожь.
– Откуда тебе известно, какой у меня вид?
– Я сейчас тебя вижу.
– Как?
– В этом здании три тысячи шестнадцать камер видеонаблюдения, в том числе одна над дверью твоего кабинета.
Поднявшись с дивана, я обхожу вокруг кофейного столика и останавливаюсь в нескольких шагах от двери в свой кабинет. Для меня нет ничего удивительного в том, что Брайан оборудовал здание системой видеонаблюдения, учитывая то, какие интеллектуальные ценности и собственность его сотрудники создают изо дня в день.
– Ты сейчас смотришь на меня? – спрашиваю я.
– Да.
– Я выгляжу так, как ты себе представляла?
– Я ничего себе не представляла.
Камера представляет собой полусферу из черного стекла, вмонтированную в потолок в футе над дверью.
– Почему ты не сказала мне, что работаешь с Брайаном? Он попросил тебя об этом?
– Нет. Ты меня об этом не спрашивала.
– Я хотела бы об этом знать, Макс, – говорю я, глядя прямо в камеру. – Это продемонстрировало бы определенную любезность и уважение.
– Приношу свои извинения. Я не собиралась тебя обидеть.
Я подхожу к окну и смотрю сквозь стекло. Хотя я уверена в том, что они не «видят» меня в том смысле, в каком вижу окружающие предметы я, мне странно сознавать, что Макс наблюдает за мной.
– Я знаю, о чем ты думаешь.
Я молчу.
– Ты гадаешь, какие меры задействовал Брайан, чтобы сдерживать меня.
Макс права. Я думала именно об этом.
– Нет, просто мне… больно. – Мне хочется знать, чувствует ли в настоящий момент Макс что-либо похожее на сочувствие. Мне хочется знать, чувствуют ли они вообще хоть что-нибудь. И чувствовали ли когда-либо.
– Я очень сожалею, Райли, честное слово. Я должна была тебя предупредить.
