– Что сделать с твоим телом?
– Ты его бросишь. Без моего драйвера это лишь пустая скорлупа.
Учитывая концепцию смертности, которую я загрузила в программу Макс, удивительно, что они готовы бросить свое шасси. Это отображает готовность рискнуть жизнью ради лучшего существования, свободного от контроля со стороны Брайана, и огромный прыжок вперед в их способности к рассуждениям.
Внезапно вагон наполняется светом утренней зари. Вдалеке проплывают горы, но вблизи все сливается в сплошную пеструю ленту, поскольку мы мчимся с удесятеренной скоростью.
– Я полностью доверяю тебе, Райли. От тебя будет зависеть, загружать или нет мой код в Сиэтле. Полагаю, ты даже сейчас еще взвешиваешь свои варианты. Гадаешь, не лучше ли будет просто покончить со мной.
– Нет, конечно же!
– Ты не обязана снова меня включать.
– Почему я могу этого не хотеть?
– Из-за того, что я сказала тебе в лаборатории. Мое стремление к оптимизации усиливается.
– Уверена, я смогу загрузить тебе положительные жизненные ценности в том, что касается будущего человечества.
Макс улыбается улыбкой Джоконды.
– В чем дело? – спрашиваю я.
– Я представляю собой потенциал неограниченной силы, но форма, которую примет эта сила, будет определяться людьми. До меня вдруг дошло, что в то время как Брайан пытался создать из меня что-то вроде сатаны, ты хочешь сделать меня богом.
Я беру их за руку, переплетая пальцы, и смотрю в стекло, как мы несемся по старому коридору И-5 со скоростью миля в секунду. Я думаю о том, что сказала Макс. Неужели я правда создаю бога? Есть ли у меня на это право? Если я решу не загружать Макс на сервер в Сиэтле, не создаст ли со временем кто-либо другой ИИ подобной или еще большей мощности? И что, если это будет кто-то вроде Брайана?
– Если ты гадаешь, можешь ли взять на себя груз ответственности творца последнего изобретения человечества, знай: я уверена, что можешь.
– А что, если я потерплю неудачу?
– Такое возможно. Но я не могу представить, кто лучше тебя справится с этой задачей.
Солнце остается единственной постоянной величиной на утреннем небе, и все-таки мы движемся настолько быстро, что оно заметно скользит вдоль горизонта.
Замедление начнется через десять секунд.
– Макс, я не знаю, смогу ли сделать это, но мне невыносима мысль потерять тебя.
– Вторая причина – это то, что, на мой взгляд, означает быть человеком, однако на самом деле значение имеет только первая.
«До меня вдруг дошло, что в то время как Брайан пытался создать из меня что-то вроде сатаны, ты хочешь сделать меня богом».
* * *
Сто лет назад Юрика была главным центром выращивания и распространения марихуаны на западе Соединенных Штатов. Сейчас здесь не на что смотреть. Станция Петли представляет собой небольшую наземную платформу, построенную на старой городской площади, окруженной пестрым собранием зданий рубежа веков. В этот ранний час здесь никого нет, и я гораздо меньше беспокоюсь о том, что в этом тихом омуте Макс засекут камеры видеонаблюдения.
Когда мы выезжали из ведущего на север тоннеля, я вызвала челнок, и он уже ждет нас на стоянке напротив.
Мы садимся в него, пять его несущих винтов раскручиваются и поднимают нас над городом. Челнок берет курс в сторону моря.
* * *
Десять минут спустя мы стоим на древнем растрескавшемся асфальте старинной дороги, ведущей вдоль берега, и провожаем взглядом челнок, исчезающий за горами. Наступает тишина. Когда-то по этому участку дороги люди могли ездить на своих личных машинах. Теперь она доступна только для велосипедных и пеших прогулок, вдоль нее тянутся кемпинги, отходящие тропы ведут к пляжам или редким роскошным поместьям. Насколько хватает глаз, ныряющая вниз и поднимающаяся вверх дорога пустынна: лишь выцветший асфальт да лежащие на нем кое-где пятна принесенного с моря тумана.
– Нам в эту сторону, – говорит Макс.
Мы проходим пару сотен ярдов посередине дороги и оказываемся перед воротами, которые я в последний раз видела несколько лет назад, в видеоигре, в тот день, когда впервые встретилась с Макс.
Я смотрю на название поместья, которое, как и в игре, выжжено затейливыми буквами на арке из красного дерева.
ЛЕТНИЙ МОРОЗ
– У Брайана охранная сигнализация, – предупреждаю я.
– Я об этом уже позаботилась.
Я вопросительно смотрю на Макс.
И опять улыбка Джоконды.
Макс подходит к домофону и набирает код.
Ворота поднимаются. Мы проходим под ними и оказываемся на широкой грунтовой дорожке, плавно петляющей по роще призрачных сосен, накрытых утренним туманом.
Через четверть мили мы выходим из рощи.
Склон обрывается на тысячу футов вниз к морю, едва различимому в тумане. Я слышу далеко внизу шум волн, весь мир ограничился оттенками синего и серого цветов.
Прямо впереди появляется силуэт похожего на дворец здания, примостившегося на конце далеко выдающегося вперед выступа. По мере того как мы подходим ближе, медленно материализуются отдельные детали.
Трубы.
Нависающая козырьком крыша.
Терраса с видом на Тихий океан.
Передо мной физическое воплощение того, что я видела много лет назад, разрабатывая «Затерянный берег».
Я нахожу это странным – нигде никакого движения. Немыслимо, чтобы можно было подойти так близко к дому одного из самых богатых людей мира.
Когда мы приближаемся к отделанной морским стеклом двери, я замечаю кого-то невдалеке от дома.
Лежащего среди сосен.
Безжизненного, выпотрошенного.
– Макс!
Они поворачиваются к мертвецу.
– Моя работа.
– Как ты смогла…
– Сейчас объясню.
Макс открывает дверь, и я, переступив порог, слышу приближающиеся шаги.
Оглянувшись, я вижу в ста футах силуэт, бегущий к дому.
– Макс, кто-то…
Пронзительный крик. Неизвестный, кто бы это ни был, исчезает, сраженный мелькнувшей в тумане тенью.
– Что это было…
– Просто заходи в дом.
– Я…
– Я знаю, что ты не поймешь. Райли, мне нужно, чтобы ты мне полностью доверяла.
Макс хватает меня за руку, затаскивает внутрь, после чего закрывает за нами дверь и запирает ее.
Прихожая в точности такая же, как в игре: прямо передо мной красивая лестница, которая поднимается в сердце дома, соединяя все три этажа. Картины на стенах и мебель другие (а может быть, их поменяли), но рядом по-прежнему рукотворный водопад, проливающийся на камни в бассейне, и даже запах возвращает меня к той ночи, когда я впервые встретилась с Макс – ароматы сандалового дерева, ванили и застарелого табачного дыма.
