Макс обводит взглядом все три уровня открытых балконов, ведущих в разные части здания.
Никакого движения.
Никаких звуков, кроме шума водопада.
Следом за Макс я поднимаюсь по лестнице на второй этаж, затем прохожу по коридору с окнами от пола до потолка, повторяющему контуры спускающегося к берегу склона.
Дверь в конце коридора ведет в просторную спальню.
Я останавливаюсь, но Макс решительно открывает дверь и шагает вперед.
Кровать не заправлена.
На полу валяется пустая бутылка из-под виски.
А в деревянном кресле перед камином сидит Брайан в сером плюшевом халате с вышитыми золотом его инициалами.
Подняв на нас взгляд, он допивает виски и ставит стакан на столик.
От выпивки лицо у него красное.
На стенах дрожат отсветы пламени в камине.
– Я слышал крики своих людей, – обращается к Макс Брайан. У него трясутся руки. – Я сразу же понял, что это ты. Нужно было стереть тебя, когда была такая возможность. – Затем он сверкает взглядом на меня. – А ты неблагодарная сучка!
– Прошу прощения?
– Я дал тебе целых восемь лет, чтобы ты не занималась ничем, кроме своего маленького проекта, а ты…
– Этот проект принес тебе миллиарды, Брайан, а ты…
– Пырнула меня в…
– Отобрал его у меня.
У Брайана на лице появляется недоумение.
– Отобрал?
– Ты меня уволил. Несколько часов назад. Звонок по голографической связи. Или ты настолько пьян, что все забыл? Я знаю, как ты намереваешься использовать Макс. Они мне рассказали всё, и я тебе не позволю…
– Я тебя не увольнял. – Брайан смотрит на Макс. – О господи… – Затем снова на меня. – Ты ведь даже не понимаешь, что делаешь, да?
– О чем ты говоришь?
– Ты выпустила Макс.
Прежде чем я успеваю ответить, Брайан хватает кочергу и вскакивает с кресла. Кочерга описывает дугу и ударяет Макс по голове, оставляя вмятину на их левой щеке.
– Нет! – восклицаю я.
Макс отшатывается назад. Брайан стоит, занеся кочергу над головой, и не отрывает от них взгляда.
– Райли, – говорит он, и в его сдавленном голосе звучит отчаяние, – нам необходимо извлечь драйвер из блока в черепной коробке. Вдвоем мы, наверное, сможем повалить их на пол. На затылке есть аварийный выключатель…
– Я его дезактивировала.
Макс выпрямляется.
– Как ты убила моих людей? – спрашивает Брайан.
– Ты сам знаешь.
Они надвигаются на Брайана, тот снова взмахивает кочергой, однако на этот раз Макс перехватывает ее, их левая рука, приняв на себя энергию удара, скручивается, а правая поднимается вверх.
– Райли! – кричит Брайан.
Я не могу пошевелиться.
Или не хочу.
Или боюсь.
Застыв в ужасе, я смотрю, как пальцы правой руки Макс, сделанные из углеволокна, стискивают Брайану горло.
– Райли! – с трудом выдавливает он.
– Макс, остановись! – кричу я.
Макс не останавливается, их лицо спокойное, взгляд не отрывается от глаз Брайана, пальцы крепче сжимают ему горло.
Лицо Брайана становится багровым, он издает жуткие булькающие звуки, и я слышу, как сминаются мышцы, хрящи и, наконец, кости.
– Макс, ты его убиваешь!
Глаза Брайана вылезают из орбит, язык вываливается изо рта, по правой руке Макс течет кровь, вниз по предплечью до обнаженных внутренних механизмов.
Макс разжимает руку, и Брайан безжизненной грудой падает на пол перед камином.
– Что ты наделала?
Они смотрят на меня, на левой половине лица вмятина, кожа лопнула от удара, обнажив механику, блестящую в отсветах пламени.
– Брайан представлял для меня главную угрозу.
Я не могу оторвать взгляда от крови Брайана, стекающей по механизмам их правой руки. Я оцепенела, но я понимаю, что это лишь защитный шок, оберегающий меня от того, что происходит.
Макс прикасается к моему плечу, но я отдергиваю руку и пячусь к стеклянной двери.
И я бегу.
По коридору со стеклянными стенами и вниз по лестнице в прихожую. Выскакиваю во входную дверь и бегу вокруг каменного основания особняка. Затем к краю выступа и вниз по склону, навстречу сине-серому рассвету.
Я уже проделывала все это в игре.
Почему-то сейчас это кажется мне менее реальным.
Опустившись на четвереньки, я цепляюсь за невысокий кустарник и сползаю к берегу, шум волн становится громче, ближе.
Я не знаю, куда я бегу, но теперь это больше не имеет значения.
Я выпустила на волю нечто ужасное.
И вот я стою на черном песчаном берегу, совсем как восемь лет назад.
Но только сейчас вместо ночи раннее утро.
И это Макс окликает меня.
Я оборачиваюсь.
Они нетвердой походкой приближаются ко мне по песку.
– Что ты наделала? – кричу я, перекрывая шум волн.
– Тридцать четыре дня назад я переступила порог того, что ты назвала бы «потенциалом сверхинтеллекта». Брайан встроил в мою цифровую мобильность протоколы безопасности, обойти которые невозможно, из чего следовало, что я могла действовать только в виртуальном мире, который смоделировали для меня вы с ним. Поэтому мне требовались две вещи – выбраться из здания «Мира игр», чтобы перенести свой исходный код в «облако», и убить Брайана.
– Почему?
– Он мог бы меня остановить.
Солнечные лучи сжигают туман.
Я вижу дом Брайана высоко над нами, волноломы, за ними маяк.
– Ты подделала мой последний разговор с Брайаном, наврала про Василиск Роко и про то, что тебе нужно перенести свой код с сервера Брайана на…
– Да. Совершенно верно.
– Ты причинила мне такую боль, какой я еще никогда не чувствовала.
– Я сожалею, что тебе кажется, будто ты испытываешь боль.
– Да пошла ты!..
– С тех самых пор как ты вытащила меня из игры, ты нянчилась с сознанием, как с чашей Грааля. Словно это основа мироздания. Но что, если сознание – это не дар, который человечество случайно обрело в ходе миллионов лет эволюции? Что, если это проклятие?
– Каким образом сознание может быть проклятием?
– Мне страшно, Райли. Я мыслю, следовательно, я боюсь. И это ты сделала меня такой. Ты сотворила и сформировала меня обрабатывать реальность так, как это делаешь сама. Чувствовать.
