Я закричала:
– Нет! Я ничего не делала! Я… – Я остановила себя, захлопнув рукой рот. При виде крови на ее лице и одежде меня охватил ужас, что она исполнит ранее данное обещание вырвать мне язык. Посреди морозящей как холодильная камера мясокомбината комнаты, в которой перемешивались приторно-медные ароматы воска и крови и эхом отдававшиеся по стенам вопли, стоны и неистовые молитвы, я думала только о моем языке, о том, что пришел мой черед, и о том, что все мы ошибались во всем.
Мама была позади меня. Она рыдала, сидя на полу. Она так крепко сжимала руки, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Она произнесла:
– Марджори, ты же обещала. Ты же обещала, что никто не пострадает, если Мерри будет здесь.
Дверь за нами распахнулась, и в комнату вбежал парамедик, бросившийся к отцу Гевину.
Марджори сказала:
– Нет, ничего такого я не говорила. Проверьте запись. – Голос ее звучал странно, будто бы у нее разом зашатались все зубы, через которые проскальзывали и падали слова.
Папа проскочил мимо парамедика, Дженн и отца Уондерли, которые медленно оттаскивали в сторону от Марджори отца Гевина, и обхватил руками талию Марджори. Марджори подняла с пола вырванный ящик стола и ударила папу по голове. Папа отпустил ее и упал на пол.
Глядя на меня, Марджори произнесла:
– Я сказала, что кто-то сильно пострадает, если Мерри не будет здесь. Но я вообще ничего не говорила про то, что произойдет, если она будет здесь. К тому же, я же вас уже предупреждала: все перемрут.
Я крикнула:
– Прекрати, притворщица! Ты говорила, что притворяешься! Врунья! Ненавижу тебя! Не представляешь, как же я тебя ненавижу! Лучше бы ты сдохла.
Я развернулась, готовая бежать, и уперлась в Барри. Он не пытался остановить меня. Я оттолкнула его в сторону, открыла дверь и выбежала. В коридоре было так жарко, что у меня закружилась голова. Мои очки немедленно запотели, и я не могла рассмотреть, куда я бегу. Я сняла очки и запихнула их к себе в карман. Сзади меня, в комнате Марджори, снова послышались вопли, стук и грохот. Спальню будто бы потрясал взрыв за взрывом. Казалось, что все разваливается.
Марджори крикнула мне:
– Мерри? – По звуку казалось, что она в коридоре, прямо за мной.
Я не оглянулась. Резкий поворот направо вывел меня на лестницу. Я стремительно сбежала вниз, перепрыгивая по две ступеньки. На второй площадке я оступилась, подвернула щиколотку и слетела на следующую площадку, приземлившись на четвереньки. Я поднялась и, прихрамывая, преодолела последние ступеньки и оказалась в холле.
Там стояли Кен и оператор Тони. У Тони на плече черной птицей сидела камера. Он опустился на одно колено, оказавшись на одном уровне со мной, и наставил линзу прямо мне в лицо. Кен отвел от меня взгляд, не смотрела на него и я. Вместо этого я уставилась в камеру, дыша через нос и не моргая.
Кен прошептал:
– Господи…
Тони медленно поднял объектив камеры над моей головой. Я развернулась. Марджори была на лестнице. Она успела спуститься на несколько ступенек со второго этажа и теперь стояла, опершись на перила.
Она распустила волосы, которые теперь болтались перед ее лицом. Она мотала головой назад и вперед. Копна ее темных волос качалась, как маятник часов. Помню, что я видела ее глаза и понимала, куда они смотрят.
Мама и папа взывали к Марджори. Они, должно быть, были еще в коридоре, в нескольких шагах позади нее. Марджори никак не реагировала на них. Вместо этого она спокойно обратилась ко мне:
– Стой на месте, Мерри. Мы почти закончили.
Марджори выкрикнула:
– Подождите меня! – Она вскочила и оттолкнулась руками от перил как лягушка. Волосы отбросило назад. Рот был открыт. Открыты были и ее глаза. Помню, как она зависла в воздухе над перилами. Время остановилось как в стоп-кадре.
Сестра все еще там и в моих воспоминаниях. Там – в воздухе, за пределами перил, над холлом.
Отвернувшись, я прикрыла глаза холодными руками. Я боялась наблюдать за ее падением. Я боялась, что если буду смотреть, то она упадет, и я смогу ее спасти, только лишив себя возможности видеть происходящее.
Я орала, кричала и вопила. Наконец, я услышала, как она шмякнулась о пол прямо за мной.
Часть 3
Глава 23
Самая последняя девушка
Да, это всего лишь БЛОГ! (Как старомодно!) А может быть САМАЯ ПОСЛЕДНЯЯ ДЕВУШКА – лучший блог всех времен и народов!?!? Исследуем все, связанное с хоррором и ужасами. Книги! Комиксы! Компьютерные игры! Телепрограммы! Фильмы! Уроки! Все, от кровавых, зашкварных полуночных ужастиков до напыщенного и заумного артхауса. Опасайтесь спойлеров. БУДУ ЗДЕСЬ СПОЙЛЕРИТЬ!!!!!
Автор: Карен Бриссетт
Пятница, 18 ноября 20__ г.
«Одержимая». 15 лет спустя:
Последний эпизод
Я прекрасно понимаю, что вы сейчас думаете. После превратившихся в сплошную нарезку кадров эпизодов № 4 и 5 создается впечатление, что сериал «Одержимая» выдохся. Никого не собираюсь винить или осуждать за такое мнение. Сколько можно перемалывать одно и то же интервью, а кадры из норвежских экзорцизмов и публичного экзорцизма Папы Римского быстро приедаются. Мы и так уже все поняли, что у Папы Римского самый большой крест из всех!
Пускай мы не узнали ничего нового из этих двух эпизодов. Тем не менее, нельзя не оценить дерзость и крутизну создателей шоу, которые умудрились воспользоваться кадрами, снятыми восьмилетней девочкой, сестрой главной героини!
Вместо обычной вступительной заставки финальный эпизод открывается обзорной съемкой внутри дома, начинающейся с подвала. Отличное решение – отбросить характерный зашкаливающий хайп и истерию, к которым мы уже привыкли. Тур по дому получается поразительно эффектным и пугающим. Никакого закадрового голоса, никакого сюжета, никакой музыки. Единственное, что мы временами слышим, – шаги оператора и произнесенные шепотом молитвы и слова. Мы прекрасно понимаем, что затянутые кадры темных пустых комнат скоро сменятся хаосом экзорцизма. Тяжело вынести напряжение, не терпится, чтобы оно скорее закончилось.
После панорамного плана подвала мы поднимаемся вверх по лестнице. Перед дверью в кадре становится темно. Дверь открывается, и мы оказываемся в гостиной! Подождите, каким образом? Да, кинематографисты стебутся над нами, а мы и рады. Ведь в гостиную не попадешь напрямую из подвала. А вы бы смогли? Разве дверь из подвала не ведет в столовую? А столовая же находится… Где? Гм, берем паузу на размышления. (Карен задумчиво чешет голову. *чох-хурт-чох*.)
В «Одержимой» практически не используются переходы между сценами. В тех же полицейских телешоу, которые штампуют как на конвейере (постоянные диалоги на ходу стали избитым штампом в вечном «Законе и порядке») люди куда-то идут к местам совершения преступлений, в квартиры, через коридоры, в парки, в боксерские залы (телекопы жить не могут без боксерских залов). Пока персонажи расхаживают, выступают двигаются, между ними завязываются абсурдные необычайно важные по сюжету разговоры, которые никакой нормальный человек не стал бы вести в нормальной жизни. Создатели шоу решили, что скучно будет снимать стоящих в одном и том же месте (или сидящих в машинах) полицейских, поэтому стражи порядка вечно устраивают нам экскурсии по улицам и домам.
