– Уводи нас! – заорал Реймир, понимая, что битва, если ничего не изменится, продлится еще минут пять. Не больше.
Корд рубанул наотмашь и, прикрыв подбородок щитом, обернулся. Глаза его, затянутые пеленой боя, непонимающе уставились на господина.
– Командуй, сучий ты потрох! Мы должны отступать!
Отступать – это хорошо, но только куда? С одной стороны озлобленная толпа, с другой – не пойми откуда взявшиеся бандиты.
Лицо Корда прояснилось, в глазах на мгновение блеснуло смущение. Громко и протяжно свистнув, он подбежал к ближайшему крыльцу и с третьего удара высадил деревянную дверь. Не теряя ни секунды, гвардейцы ринулись в спасительный проход, попутно огрызаясь мечами.
В окружении трех солдат Реймир ловко перемахнул через завал мебели у порога, под испуганные крики жильцов пересек тесную комнату и вылез в окно. И очутился в крошечном проулке, скрытом от посторонних глаз хлипким заборчиком и стенами соседних домов.
– Сюда, мой лорд, – спокойно произнес один из воинов.
Кровь покрывала его лицо и доспех, дыхание сбилось, мокрые волосы налипли на лоб, всклокоченная борода напоминала старую метлу. Тем не менее голос его оставался уверенным и вселял спокойствие.
– А как же… – Реймир покосился на разбитое окно.
В комнате что-то грохнуло, послышалась возня и приглушенные крики.
– Нужно спешить, – произнес гвардеец, настойчиво увлекая лорда прочь. Двое других деловито озирались по сторонам.
«Пожалуй, отец сильно недоплачивает этим ребятам», – пронеслось в голове Реймира перед тем, как он позволил увести себя подальше от боя.
7.
Они отходили такими тропками, о которых Реймир даже не подозревал. Пробираясь по некоторым из них, ему, зажатому с двух сторон глухими стенами, даже приходилось поворачиваться боком. Звуки битвы отдалялись, оставляя вместо себя только невнятный гам. Но гам этот, как показалось Реймиру, доносился теперь отовсюду. Лорда наполняло смутное предчувствие… предчувствие чего-то большего, чем кровавая потасовка, но темп их бегства не позволял думать о чем-то, кроме спасения.
До крепостных ворот они добрались с последними лучами солнца, тратя драгоценное время на бесконечную игру в прятки с врагом. Толпа с Базарной площади разбилась на группы поменьше, и теперь беснующиеся горожане наводили ужас на всех, кто попадался им на пути. Несколько раз, сдерживая бессильную ярость, Реймир наблюдал, как люди врывались в лавки и склады, унося с собой все, что могли поднять их загребущие руки. Приходилось и отбиваться, но разрозненные стайки оборванцев не могли составить конкуренцию опытным воинам, так что стычки больше походили на отпугивание бездомных дворняг.
Крепостные ворота, которые на памяти Трамма запирали всего несколько раз, приоткрылись, едва он с тремя гвардейцами подошел достаточно близко. Вокруг было необычно тихо и безлюдно. Лучники в бойницах отбивали смутьянам всякую охоту безобразничать вблизи стен.
Реймир смог успокоиться и наконец-то перевести дух, только когда неподъемные металлические засовы с противным лязгом встали в пазы окованных металлом створок. Он наклонился, уперев руки в колени, и тяжело выдохнул, чувствуя, как вокруг собирается знать. Лорд поднял голову и сквозь длинные, упавшие на глаза лохмы взглянул на зевак. Взволнованные, они переминались с ноги на ногу, выбирая удобный момент для вопросов. Но лорд не горел желанием отвечать. Ну уж нет! Только не сейчас! Ему следовало передохнуть, собраться с мыслями, потому что… проклятье… да потому что все катилось к собачьим хренам! И Реймир не имел ни малейшего понятия о том, как следует поступить.
– Ты, – он ткнул пальцем в ближайшего гвардейца. – Найди Корда и Иворна. До того как окончательно стемнеет, они должны быть в моем кабинете.
– Снаружи могут возникнуть проблемы, – заметил тот.
– Возьми людей из гарнизона. Сколько нужно. Остальные – за мной!
Реймир решительно развернулся и зашагал к Крепости, надеясь выкроить хотя бы полчаса на отдых. Остаток вечера и ночь, как он подозревал, ему будет не до сна.
8.
Реймир ввалился в свои покои, едва не сорвав дверь с петель, хотя сорвать с петель такую махину казалось попросту невозможным. Следом за ним увязалась стайка слуг, а замыкали малую процессию два потрепанных боем воина.
– Что-нибудь еще, ваша милость?
– Распорядись, чтобы моих людей накормили и напоили! Они мне только что жизнь спасли. Подготовьте ванную и чистую одежду. А вы, – он перевел взгляд на солдат, – пока оставайтесь у входа. Я постараюсь заменить вас как можно скорее.
– Что случилось? – леди Трамм поднялась с кресла.
– Проклятье, Фелиция… – Реймир запнулся, скользнув взглядом по стройной фигуре супруги в бирюзовом платье. Ткань струилась, поблескивая в свете затухающего заката. Странно, но сейчас он не почувствовал никакого возбуждения, словно смотрел на деревянный столб. – Как ты себя чувствуешь?
– Я? Себя? Прекрасно, – на лице ее читалась тревога. – А ты?
Лорд медлил с ответом. Подойдя к окну, он устало навалился на подоконник и прислонился разгоряченным лбом к холодному стеклу. Перед ним раскинулся Денпорт, уродливое пятно на теле великого Колверина. И пятно это становилось темнее с каждой минутой.
Реймир видел дым… Осенний ветер трепал его, уносил прочь, будто пытаясь скрыть, но Реймир видел. Пожары только-только разгорались, но он не сомневался, что ночью от их пламени будет светло, как днем. И все это – на его земле. Вместо преступности в Шоровом уделе он, видимо, расправился с самим уделом. И теперь Денпорт вместо позорной ссылки грозил стать его могилой.
Лорд зарычал и в сердцах ударил по мраморному подоконнику. Боль молнией пронзила левую руку, с губ сорвался протяжный стон.
– Ты ранен? – Фелиция тут же оказалась рядом.
– Нет, – неуверенно ответил Трамм и попытался осмотреть себя.
Кремовый камзол приобрел неопределенный, грязно-бурый цвет. Изорванный и замаранный, он больше напоминал нищенские лохмотья. В разрывах ткани виднелись звенья тонкой кольчуги.
– Я помогу раздеться.
Фелиция прикоснулась к застежкам, но, когда Реймир попытался поднять руки, боль в левой снова ужалила его, проникая ядом в самое сердце. На этот раз лорд не сумел сдержать крик.
– Ранен, – с мрачной уверенностью произнесла Фелиция, проведя пальцем по темному и влажному пятну на его плече.
Схватив со столика нож для писем, она принялась кромсать и без того изуродованный камзол. Дорогая ткань поддавалась без усилий, а когда девушка сдернула ее с торса, на пол, глухо звякая, посыпались дюжины разбитых металлических колечек.
– Нужно снять кольчугу. Наклонись!
Не в силах протестовать, Реймир повиновался, но снова вскрикнул, когда понадобилось поднять руки. Только теперь он осознал, что уже давно перестал чувствовать пальцы. Боль, резкая и жгучая, неумолимо распространялась по всему телу, словно кто-то убрал невидимые заслоны. Закружилась голова.
