Книга Темные вершины, страница 49. Автор книги Алексей Винокуров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Темные вершины»

Cтраница 49

На лбу у Мышастого обозначилась вертикальная морщина.

«Люблю народ, но ненавижу обывателя, – писал далее покойный потентат. – Весь этот обыватель – это все падаль, грязь, которую надо поскорее очистить с ног… Страшнее обывателя не знаю никого, это гад худший, мерзейший. Оппозиция там или Орден – эти хотя бы враги, они голову поднимают, в глаза смотреть не боятся. И польза от них, кстати, есть – в науках, медицине, развлечениях: не обыватель же, в самом деле, теорию струн будет доказывать или фильмы снимать. А эти, про которых речь, – на что они способны? Только и могут, что нажраться и кричать: да здравствует базилевс! Так неужели они думают, что этого довольно, чтобы уйти от кары, которая всех постигнет? Нет, не уйдут, я лично позабочусь. Будут хрустеть под сапогом истории, под моим, базилевса, сапогом, как последние навозные жуки. Потому что все их предназначение – размножаться и подыхать безответно. Что бы с ними ни сделали, будут вести себя тише воды ниже травы… На все только и будут бормотать: лишь бы хуже не стало! Забери у них машины, жилье, работу, еду, убей родных – в ответ не возвысят голос, только и будут шелестеть: лишь бы не стало хуже. Пытай их, казни, закопай в братскую могилу – и оттуда, из разложившихся останков все будет доноситься шепот: «лишь бы хуже не стало».

– На охлофобию смахивает, – проговорил Мышастый с легкой укоризной. – Покойничек явно был не демократ…

Он перелистнул страницу, читал дальше. Тема народа продолжалась, но в связи уже с международной политикой.

«А за укропов, считаю, мы правильно взялись, тут триумвирам респект. Они же в НАТО лезли, бандеровцы, а нам это смерть. Какое наше дело, скажете, суверенная, дескать, страна, пусть хоть в Лигу арабских государств вступает. Не-ет, политически неверно рассуждаете, нам до всего есть дело. Мы, если надо, пингвинов в православную веру обратим, панд отправим уголек рубать, с африканских бегемотов спросим по самому строгому счету… Ладно, насчет бегемотов – это шутка, бегемоты пусть их резвятся, но с укропами по-другому поступить было нельзя. Это ж они нам в морду плюнули, хотя, наверное, и сами об этом не догадывались. И пришлось, конечно, принять меры. Как говорится, войны не хотим, но к отпору готовы. А наши западные партнеры, резинки рваные, так ничего и не поняли в нашей геополитике, вонь подняли до небес: агрессоры, дескать, захватчики. А того не видят, дураки, что разницы нет, кто агрессор, главное, что победа за нами. Победителей же не судят. А агрессоры обычно и бывают победители, только отступать нельзя, идти до конца надо.

А насчет санкций – тьфу, не напугали. Мы на их санкции положили с прибором, да еще и своими ответили. Мы же их предупреждали, что на расширение НАТО будет ответка, разбомбим Воронеж. Они думали, это шутки. Мы сами думали, что шутки, а оказалось, что всерьез. Вы, значит, не уважаете наших авторитетов, не пускаете к себе? Так мы за это наших холопей еды лишим, выкусите! Это тактика испытанная, тюремная, воры в законе ей балуются. Если, скажем, администрация тюрьмы беспредельничает, так вор свои яйца к шконке гвоздями приколачивает. Но мы-то не простые воры, мы дальше пошли. Мы теперь не свои, мы чужие яйца приколачиваем. Взяли в заложники своих же холопей и приколачиваем. Они там у себя на Западе думают, что те сопротивляться будут. Поглядели бы, как они тут радуются, как повизгивают от восторга: «Давай, отец родной! Глубже забивай, сильнее, чтоб даже врагам не отодрать!» Так что плевали мы на их санкции. Это даже для бизнеса хорошо, импортозамещение опять же. Как говорится, будем есть и пить все свое, пока не перекинемся в едином порыве».

Мышастый раздраженно побарабанил пальцами по столу. Если и все в таком же роде, стоит ли тратить время и глаза утруждать? Обычная либеральная пропаганда, непонятно только, где ее базилевс набрался… Раздражала еще и специфическая интонация – то ли всерьез пишет, то ли сарказмами исходит. Можно просто позвать секретаршу, пусть она надрывается, а у него и без того головной боли хватает.

Привлеченная стуком пальцев, вышла наконец из клетки черно-белая Дуська, хвост тащился за ней веревкой. Принюхалась тревожно, чихнула, но назад не убежала, осталась сидеть на столе, нос нюхал, пожимался мелко, как у кролика.

Мышастый устыдился своего малодушия. Стареем, стареем, удобства ищем, как бы на чужом горбу в рай въехать. Нет, твою работу за тебя никто не сделает. Отдашь дневник секретарше, а она, сучка, отнесет его Рыжему или, того не лучше, Хабанере, и все тайны им достанутся. А что тайны есть в дневнике, Мышастый не сомневался. Не мог базилевс обойти тему кадавра, не мог не написать о Силе, которая шла через него. Ну а раз так, то любой ущерб будет покрыт с лихвой – будь то потерянное время или пошатнувшееся зрение.

Триумвир плюнул на палец, перевернул страницу. Механически подумал про себя, что старой закалки царедворец в жизни бы такой ошибки не сделал: сколько народу померло из-за отравленных книг и дневников. Но времена поменялись, сейчас все это гораздо проще, хотя, бывает, и дороже. Если надо будет кого убить, найдут способ не такой истасканный.

Утомленный, видно, длинными текстами, базилевс перешел на выражения краткие, афористические.

«Политика – это концентрированное выражение блядства» – гласила первая на странице фраза. Последнему слову на строчке места не хватило, но и переносить его базилевс не захотел по каким-то тайным, одному ему известным причинам. Потентат решил во что бы то ни стало оставить его тут, для чего пришлось сжать слово до крайней степени и вывернуть книзу, отчего интеллектуальная потуга звучала еще жальче и ничтожнее, словно милостыню просить пыталась.

Впрочем, тут же обнаружилось, что максима на этом не кончалась, а имела философское развитие на следующей строке. Вместе получалось вот что.

«Политика – это концентрированное выражение блядства. Но почему же блядей мы презираем, а политики требуют к себе уважения?»

Мышастый с детства не любил риторических вопросов, с тех самых пор, когда дорогая его бабуля, подкравшись к нему с тыла с ремнем, вопрошала: «Кто сожрал все конфеты?» Как будто и без того не ясно было, кто.

Он недовольно отмахнулся от дурацких воспоминаний, читал дальше.

«Всё без причины – признак дурачины, – уведомлял следующий пассаж. – У всего на свете должна быть причина или хотя бы следствие…»

– Чжуан-цзы, – не удержался от язвительного комментария Мышастый.

Крыса, словно привлеченная именем древнего мудреца, побежала по столу прямо к хозяину. Черно-белые толстые окорока ее перекатывались, шевелились на ходу, будто проснулась в ней ее подлинная природа – не крысы, но морской свинки. Или, может, хомяка? У хомяка, конечно, пиар лучше, гламурнее, но Мышастому такой пиар не нужен. Ему нравится крыса, она натуральнее.

«Сегодня стал членом клуба самокатчиков-патриотов «Бешеные собаки», – сообщал дневник далее. – Девиз у них хороший: «Для бешеной собаки весь мир – не крюк». Теперь вот хотят проехать по этому самому миру, собирая деньги на мой день рождения. Но прежде, оказывается, нужно дать им денег на поездку. Представляю, сколько эти гады высосали денег из бюджета…»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация