Книга Темные вершины, страница 75. Автор книги Алексей Винокуров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Темные вершины»

Cтраница 75

– Что надо? – спросил Грузин, с сожалением заметим, довольно грубо.

– Сантехника вызывали? – спросил в свою очередь Василий.

– Какого сантехника, зачем сантехника? – удивился Грузин.

– Авария у вас, – сообщил Василий. – Вызов поступил.

– У меня авария? – разозлился Грузин. – У тебя сейчас у самого авария в башке будет…

Василий переступил с ноги на ногу, тяжелый портфель с инструментами слегка оттягивал ему руку.

– Вызов поступил, – повторил он. – Авария, протечка…

В другое время Грузин, конечно, послал бы его куда подальше, но этим утром он натерпелся такого страху, что ему жизненно необходимо было как-то развеяться. Вот почему, увидев туповатого сантехника, он хищно обрадовался. Не думая уже ни о чем, Грузин открыл дверь и стал орать на пришельца, мешая русские проклятия с грузинскими…

Стойко выдержав первую волну ругательств, Василий решительно отодвинул в сторону хозяина дома и вошел внутрь. Грузин, не в силах остановиться, шел за ним следом и орал прямо в затылок.

– Хорошая квартира, – улучив момент, одобрительно заметил сантехник, вызвав новый поток судорожной брани. Справедливости ради заметим, что Грузин не был таким уж грубым человеком, бывают и похуже. Но стресс, который он только что пережил, требовал выхода, и он кричал, кричал без передышки.

Однако пробить Василия было невозможно. Мягкой, как бы кошачьей походкой он прошел по коридору, исследовал уборную, ванную, крякнул, увидев сразу два биде, но воздержался от комментариев и прямо завернул в кухню. Здесь и обнаружилась искомая протечка. Из трубы под раковиной – новой, швейцарской, – неторопливо, тонкой струйкой лилась вода. Лилась она, очевидно, уже какое-то время, потому что драгоценный дубовый пол был залит полностью, и здесь уже при желании могла устроить себе купальню небольшая домовая мышь, если бы таковая водилась в доме.

Увидев потоп, Грузин забыл обо всем и на миг онемел.

– Ну что, хозяин, будем чинить? – поинтересовался солидно Василий.

Грузин тут же обрел голос.

– Конечно, чини, дорогой, что ты спрашиваешь?! – закричал он и, причитая, побежал в ванную – за тряпкой.

Василий аккуратно снял тяжелые пролетарские ботинки, оставшись в одних синих носках. Подумав немного, снял и носки, осторожно, словно позабытая богиня Афродита Анадиомена, вступил в воду, выговорил непонятное: «Се, грядет голубица!» – и побрел прямо к трубе.

Удобно положил портфель на обеденный стол, открыл его, вынул инструмент и стал колдовать над трубой, перекрывая все и всяческие вентили. Вот, друзья мои, преимущества этих новых домов, строенных по особым технологиям, – не нужно спускаться в темный подвал, испрашивать допуск у крысиного короля, возиться с огромными, перемазанными соляркой и мокрой плесенью кранами.

Тут явился и Грузин с дорогой, в цветах перламутра половой тряпкой в руках – от Гуччи, надо думать, ну или от Картье как минимум. Зачем на этой тряпке сияли, маскируясь под чистой воды брильянт, камни Сваровски, о том, я думаю, не знал даже сам Сваровски. Исходили, видимо, из соображений, что за свои деньги покупатель должен получить все лучшее, спасибо, брильянтов не нацепили, все же они тверже, острее…

Так вот, Грузин явился, да и застыл на пороге рукотворного озера с этой своей тряпкой, сообразив вдруг, что не тряпка тут нужна, а корабельная помпа, иначе никак.

– Ничего, – сказал рыцарь Василий, не оглядываясь, словно глаза на затылке прорезались, – ничего, хозяин, вода дырочку найдет.

Хозяин открыл свой хозяйский рот, чтобы, вероятно, сказать что-то язвительное, но снова закурлыкал журавлем дверной звонок. Грузин уронил драгоценную тряпку в помутившиеся уже воды, шаркая тапками, двинул в прихожую. Глянул по привычке в видеодомофон и оцепенел: смотрела оттуда тревожная, защетиненная физиономия Аслана, а рядом с ней – благословением и проклятием – стоял Максим Максимович Буш, доктор и базилевс. Страшное ругательство упало с уст Грузина, ударилось об пол, подскочило, покатилось длинно в сторону кухни, где его чутким ухом уловил Василий.

Нельзя сказать, что не ждал Грузин Буша, – собственно, только это он и делал со вчерашнего вечера, даже во сне, когда пришли его терзать триумвиры. И все равно застали его врасплох. Явился дорогой доктор – но не к добру был этот приход, и не радоваться, а скорбеть должен был теперь Валерий Витальевич Кантришвили, авторитет и сын отечества, – да пожрет садиста Хабанеру самый ужасный из древнеримских богов, бог вечности Кронос!

Да разве он, Грузин, мог бы даже подумать о том, чтобы выдать Буша головой – гостя, спасителя, названного сына? От такого позора перевернулись бы в гробу все его предки и все грузинские родственники отреклись бы от него, даже и мертвые, а живые – в особенности. Нет, он лучше бы умер, погиб, зарезал бы сам себя дорогим кубачинским кинжалом, гордо висевшим как раз для такого случая в гостиной на стене.

Но в том-то и дело, что страшный Хабанера обещал ему муку пострашнее простой смерти, муку, которой не мог выдержать ни один денежный человек. Все счета его, все офшоры, все великие и оттого тайные дела вытащил бы на свет Мышастый. И что после этого осталось бы от Грузина, кроме дурного воспоминания, – да ничего!

В дверь снова позвонили, Грузин за тяжелыми мыслями так и не решился открыть замок. Может быть, и не надо ничего открывать? Может быть, сделать вид, что нет его дома? Может быть, Буш уйдет куда-нибудь в другое место и уже там его возьмут хранители, а у него, Грузина, совесть будет чиста, как душа первоклассницы? Но нет, нет, это было невозможно, потому что рядом с Бушем Аслан, а это пес со стальной хваткой. Уже он убил одного хранителя, убьет и любого другого, кто подойдет к Бушу, а отвечать придется ему, Кантришвили, – зачем не отозвал, старый шакал, зачем не сделал «фу»?

Немеющей ладонью провел Грузин по своему лицу, стирая знаки ужаса, горечи и грядущего предательства. Той же рукой отпер дверь, засиял белозубой улыбкой – спасибо западным дантистам, имплантат к имплантату, хоть сейчас в гроб ложись, не стыдно людям показаться.

– Максим! – воскликнул, избегая встретиться глазами, обнял, обхватил в медвежьи объятия, приподнял от избытка чувств. – Как я по тебе соскучился, генацвале, куда же ты пропал?!

Последнее восклицание, пожалуй, было лишним, учитывая, что Грузин сам, своими руками сдал его триумвирам, но, как говорится, кто старое помянет – тому в глаз, да и вообще, поговорим лучше о чем-нибудь хорошем, позитивном… В любом разговоре главное – не дать собеседнику опомниться, а то вон уже и Аслан косит подозрительно, чует, что-то не так. Ну, погоди, волк, я тебе устрою незапланированные сюрпризы хозяину подносить, на всю оставшуюся жизнь закаешься…

Так думал старый вор, а сам уже вел дорогого гостя в гостиную, отпихнул по дороге вынырнувшего из кухни с каким-то вопросом сантехника («Не до тебя, дорогой, ме дакавебули вар!»), вел, не отпускал из рук, лично посадил в самое мягкое кресло («Так удобно? Может, на диван?»), смотрел, ласкал взглядом, улыбался во всю ширь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация