Анализируя накопления капиталов во второй половине XVIII столетия, можно убедиться, что Европа использовала период между 1500 и 1750 годами, чтобы нагнать более зажиточные регионы Евразии, в частности, Китай и Индию. Хотя цифры неизбежно неточны, они вполне согласуются друг с другом и позволяют выявить отчетливую тенденцию. К середине XVIII столетия разные страны и империи Евразии достигли примерно одинакового уровня благосостояния в терминах валового национального продукта на душу населения. (Китай и Индия по-прежнему оставались впереди Европы по соотношению размеров, площадей возделываемой земли, природных ресурсов и населения.) В 1750 году средний гражданин Китая был, по-видимому, зажиточнее жителя Западной Европы примерно на десять процентов, а жители Индии в среднем были либо на том же уровне, что Западная Европа, либо не намного ниже. Среднестатистический житель Японии был чуть беднее граждан других основных государств Евразии, и примерно на пятую часть менее зажиточен, чем житель Западной Европы. В 1500 году менее один из двадцати европейцев проживали в городах, да и больших городов на континенте было очень мало. К XVIII столетию примерно девять из десяти европейцев все еще проживал в сельской местности и зависели от агротехники, как и их предки. В 1800 году городское населения Европы все еще было малочисленным относительно общего населения, если сравнивать этот показатель с Китаем, и самые большие города мира располагались за пределами Европы — Пекин и Кантон были больше Лондона, а Ханчжоу, Эдо и Константинополь
[70] больше Парижа.
Европейская землевладельческая аристократия оставалась доминирующим социальным и политическим классом и контролировала почти весь прибавочный продукт, производимый крестьянами. Промышленное производство все еще осуществлялось, как и во всей Евразии, квалифицированными работниками в маленьких мастерских либо на дому. Инфраструктура для перевозок оставалась неразвитой. Однако уже проявлялись, хотя пока еще смутно, первые признаки того экономического взлета и технологического обновления, которые произошли в XIX столетии и полностью преобразили положение Европы в мире.
Глава 18. Империи, государства и огнестрельное оружие
18.1. Влияние пороха на Евразию
Изобретение огнестрельного оружия целиком принадлежит китайцам. На протяжении трех с небольшим веков, до 1280 года, они создали не только взрывчатую смесь, но также оружие с металлическими стволами, снаряды типа ракет и достаточно эффективные пушки. Новая технология быстро распространилась на запад, и первые примитивные образцы использовались в Европе уже к середине XIV века. Однако широкомасштабное применение огнестрельных видов оружия задержалось еще на сто лет, поскольку эти первые образцы, изготовленные методом сварки, слишком часто разрывались. Только когда догадались использовать методы колокольного литья с добавлением бронзы и латуни, надежность орудий возросла. Первыми всерьез применили огнестрельное оружие страны исламского мира. В 1453 году турки успешно применили 62 крупных осадных орудия для разрушения стен Константинополя. Тремя годами позднее, при осаде Белграда, у них было уже почти 200 орудий. В Индии пушки были впервые применены на севере в 1440-х годах и в Декане тридцать лет спустя. Эти первые образцы орудий бывали настолько тяжеловесны, что перевозить их можно было только по воде, а иногда их даже отливали прямо на месте применения. Только в конце XV столетия научились делать передвижные орудия. Первые пушки, изготовленные методом чугунного литья, которое позволило снизить расходы при их изготовлении до девяноста процентов, появились в Европе в 1543 году. Оставалась проблема отсутствия достаточных мощностей для производства таких орудий, и потому медные и бронзовые пушки использовались вплоть до XVII столетия. (Французы перешли к полностью чугунным орудиям лишь в 1660-е годы). Наряду с внедрением артиллерийских орудий в начале XVI столетия в Европе разработали первый вид оружия для пехотинцев, аркебузу, а в 1550-е годы появились первые, примитивные образцы мушкетов.
В Китае изобретение огнестрельного оружия не произвело переворота, поскольку его начали производить в больших количествах только при правлении династии Мин, когда в государстве царила внутренняя стабильность, а внешние конфликты были незначительны. В результате при отсутствии военной необходимости Китай в вопросах вооружения отстал от исламского мира, и лишь в начале XVI столетия, после прибытия дипломатической миссии Высокой Порты в 1520 году, в Китае взяли на вооружение большие осадные орудия. Далее началось стремительное развитие. Уже в 1564 году китайцы применяли чугунные ядра на северной границе, а в 1570-е годы на Великой Китайской стене была установлена система укрытий для мушкетеров, также ее снабдили передвижной артиллерией. А вот в вопросе фортификации китайцы далеко обогнали остальную Евразию, поскольку у них было намного больше времени, чтобы продумать принципы защиты от огнестрельного оружия. Большие и малые города были обведены стенами до пятнадцати ярдов толщиной, способными выдержать практически любой обстрел. В 1840 году британский военный корабль, оснащенный семьюдесятью четырьмя 32-фунтовыми пушками, произвел двухчасовой обстрел Кантона, но командиру пришлось доложить, что это «не дало вообще никакого эффекта». В 1860 году британский генерал Ноллис, прибыв в Пекин, был потрясен, когда увидел окружающие город стены — пятьдесят футов в высоту, пятьдесят футов в ширину и с мощеной дорогой по верху. На западе Евразии появление огнестрельного оружия привело к значительно большей дестабилизации. Возобновление активности Оттоманской империи, начиная с 1420-х годов, захват Константинополя и практически полное покорение Балканского полуострова к 1480-м годам были в значительной мере обусловлено успешным применением нового вооружения. В Индии возвышение империи Моголов в начале XVI столетия также базировалось на вооружении армии мушкетами с фитильным запалом (примерно на тридцать лет раньше, чем в Европе) и внедрении полевой артиллерии. В Японии огнестрельное оружие сыграло решающую роль в новом объединении страны в конце XVI столетия. И все же наибольший эффект был ощутим в Европе, разделенной на множество мелких государств, раздираемой династическими конфликтами, которые ближе к концу XVI столетия усугубились религиозной рознью. Новые виды оружия не только произвели революцию в военном деле, но изменили саму природу государственной власти в европейских странах и определили ее дальнейшую эволюцию.
В XVI столетии Европа все еще оставалась окраинной областью Евразии. Китай, величайшее государство мира, с населением 160 миллионов в 1600 году, при династии Мин процветал, был стабилен и почти не сталкивался с внешнеполитическими проблемами; его историю, отчасти изложенную в других разделах [15.4 и 17.15.3], мы здесь рассматривать не будем. Важнейшими событиями XVI столетия в Евразии стали успехи двух больших империй — Сефевидов в Иране и Моголов в Индии. Оттоманская империя также продолжала свою экспансию и достигла пика могущества. Эти три государственных образования и менее значительное государство узбеков составили великий четырехугольник «тюркских» держав, правящие дома которых говорили на родственных языках тюркской группы. Все четыре были тесно связаны (не всегда гармонично), располагаясь в центре мусульманского мира, по-прежнему доминируя в центральных регионах Евразии и держа под контролем развитую торговую сеть. К середине XVI столетия эти четыре империи насчитывали около 135 миллионов населения — в два с половиной раза больше, чем в Европе.
