Манчжурам также пришлось столкнуться с широким распространением пиратства у южного побережья. Пиратами командовал один из видных сторонников династии Мин, Чжэн Чэнгун (известный европейцам как Коксинга). К середине 1650-х годов он мог при желании мобилизовать более 2000 военных судов и войско до 100 000 человек. Только после неудачной попытки захватить Нанкин в 1659 году его могущество стало клониться к упадку. К 1661 году его оттеснили на Тайвань, где он разбил и изгнал голландцев. Он направил послов в Манилу и на Филиппины, где находился лишь ничтожный испанский гарнизон — 600 человек. Испанский губернатор решил удалиться на Минданао, но перед этим приказал вырезать всех жителей-китайцев — в Маниле было убито не менее 6000 человек, а по всем Филиппинам — около 30 000 человек. Испанцев спасла только смерть Чжэн Чэнгуна в 1662 году. Голландцам не удалось захватить Тайвань, манчжуры сделали это в 1683 году. К этому моменту власть манчжуров в Китае укрепилась, и долгий период внутренних смут подошел к концу. С 1680-х годов в Китае наступил период прочной внутренней стабильности и процветания, который продлился до середины XIX столетия.
19.3. Кризис в Оттоманской империи
Как и в Китае, правители Оттоманской империи испытали серьезные затруднения в связи с ростом населения и распашкой новых земель. Обычно эти земли не облагались налогом, поскольку они не входили в земельный реестр, и потому расчет налогов все больше отрывался от реального состояния экономики. Кроме того, рост населения приводил к уменьшению земельных наделов, и число безземельных работников увеличивалось. Соответственно нарастало и недовольство сельских жителей. Усложнялось положение еще и тем, что система земельных владений была связана с военными потребностями. Как почти во всех государствах доиндустриальной эпохи, земли в провинциях были разделены на имения (тимар) различных размеров и предназначены для прокормления кавалерии. Необычным здесь было то, что доход, получаемый военными со своих тимаров, исчислялся в фиксированных денежных суммах. Так как цены на зерно на протяжении XVI столетия резко возросли, реальный объем продуктов питания, приобретаемых за эту фиксированную денежную ренту, быстро сокращался. Это неизбежно привело к тому, что кавалерия не могла больше прокормиться со своих поместий и попросту бросала их. Количество конных воинов — держателей тимаров сократилось с 87 000 в 1560 году до 8000 спустя семьдесят лет. Когда поместья оставлялись, они возвращались государству, но затем раздавались придворным фаворитам или другим влиятельным группировкам и не входили в налоговый реестр. Поэтому саму основу оттоманской армии пришлось менять. Для этого стали набирать в имперские войска больше янычар и sipahis (спаги)
[86], а безземельных крестьян во все больших количествах рекрутировали в пехоту как мушкетеров. За сто лет после 1530 года численность армии центрального правительства возросла в пять раз. Однако этой армии следовало платить, и жалованье должно было соответствовать (хотя бы в какой-то степени) растущим ценам. Даже после того, как торговля стала приносить большие доходы (только за счет торговли пряностями, привозимыми из Юго-Восточной Азии, они выросли вчетверо за сто лет после 1480 года), эрозия основы — земельного налога — привела к растрате больших бюджетных запасов 1520-х годов. Уже к 1580-м годам от них ничего не осталось, а в XVII столетии образовался дефицит.
В 1590-х годах основные налоги были повышены, что практически сразу вызвало крестьянские бунты. Быстро стали собираться отряды так называемых celali
[87], состоявшие (как это было в те же времена в Китае) из дезертиров, наемников, не получивших жалованья, недовольных крестьян, безземельных батраков и даже местных землевладельцев. Между 1599 и 1607 годами они распространились по всей Анатолии и Сирии. В землях последней вождь друзов
[88] Фахреддин Маан возглавилвосстание, продлившееся до 1635 года. Раздоры внутри армии между имперскими подразделениями и местными командирами привели к новым столкновениям; особенно серьезным был бунт янычар в 1589 году в Константинополе. Он стал проявлением новой, намного более активной роли профессиональной армии в политике — военные были вовлечены в заговор, который привел к убийству султана Османа II в 1622 году. К этому времени они также участвовали в затяжной войне с Сефевидами, которая длилась, с небольшим интервалом, с 1603 по 1639 год. В начале войны Сефевиды отвоевали Азербайджан, а в 1624 году взяли Багдад и Мосул, вырезав в этих городах значительную часть суннитов. Попытки турок отбить Багдад не удались ни в 1626, ни в 1630 году, но в конце концов им это удалось (в 1638 году), и на следующий год договор в Каср-и-Ширине установил длительный мир между двумя соперничающими исламскими империями.
Вечной угрозой для Оттоманского государства была необходимость вести войну на двух фронтах — с Сефевидами на востоке и Габсбургами на западе. В этот период Габсбургов в первую очередь занимали войны против их европейских соперников, и после войны 1593—1606 годов они заключили с Турцией мирный договор, выплатив «дань» в 200 000 флоринов. Этот договор возобновлялся несколько раз до 1663 года. Таким образом, Оттоманская империя пережила кризис XVII столетия относительно благополучно. Хотя перед ней стояли многие из тех же проблем, с которыми столкнулась династия Мин, она сумела победить своих основных противников Сефевидов, а западноевропейские державы особой угрозы не представляли. В этих обстоятельствах с внутренними проблемами можно было справиться, даже когда в 1648 году был убит другой султан, Ибрагим I. Подавление мятежа Абаза-Хасан-паши в 1658 году положило конец периоду нестабильности. Богатство и внутренняя прочность империи позволили ей сохранить все свои территории, кроме провинции Азербайджан. К середине XVII столетия Оттоманская империя оставалась одной из трех сильнейших держав Евразии.
