Самым большим отходом от традиций прошлого стало постепенное строительство некого экономического и социального, а позднее и политического союза между государствами Западной Европы. Он стал результатом смешения различных мотивов. Относительная слабость ряда небольших государств, таких, как страны Бенилюкса, была ликвидирована созданием таможенного союза, идея которого возникла еще в ходе войны 1939—1945 годов. Франция, в которую Германия за предшествующие семьдесят лет вторгалась три раза, хотела гарантировать себя от этого путем включения экономики Германии в более широкое европейское объединение. Западные же немцы, стремящиеся к респектабельности после ужасов периода нацизма, были не в том положении, чтобы не соглашаться — да и их настроение не слишком этому способствовало.
В целом западноевропейские государства, вероятно, чувствовали себя словно в тйсках между мощью Соединенных Штатов и Советского Союза, и масштабный союз между ними виделся способом увеличения их экономической, а позднее и политической мощи. Этот процесс возник не из-за деятельности нескольких провидцев-федералистов, таких, как Жан Моне, а потому, что государства Западной Европы осознали: в их национальных интересах принять участие в этом процессе, так как это, вероятно, единственный способ поддержать собственные процветание, власть и влияние.
Первым из крупных общеевропейских институтов стало созданное в начале пятидесятых годов Сообщество угля и стали. Оно привело к переговорам, вследствие которых был заключен Римский договор, а в 1957 году создано Европейское Экономическое Сообщество. Изначально оно представляло собой таможенный союз, но постепенно стало каркасом для создания более глубокого экономического и социального союза посредством образования единого рынка. Также оно обеспечило создание институциональной структуры, которая значительно превышала ту, что была необходима для гармонизации и устранения тарифных барьеров.
Изначально ЕЭС состояло из 6 членов — Франции, Италии, стран Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды и Люксембург) и Западной Германии. Британия, все еще считавшая, что ей предстоит играть важную роль за пределами Европы и не смирившаяся с быстрой утраты влияния в мире (как стратегического, так и экономического), осталась в стороне. Однако начальный успех ЕЭС и неспособность Британии оказывать какое-либо влияние вне Европы привели к тому, что она быстро передумала. Просьбы Британии присоединиться к ЕЭС в 1963 и 1967 годах были отклонены, и членство ей удалось получить лишь в 1973 году (вместе с Ирландией и Данией).
Количество членов ЕЭС увеличилось с вступлением Греции, за которой последовали Испания и Португалия. Дальнейшему расширению пришлось подождать окончания «холодной войны» и принятия бывших нейтральных стран — Швеции, Финляндии и Австрии. Движение к экономической интеграции проходило медленно, а единый рынок был создан лишь в начале девяностых годов. Создать валютный союз было еще труднее — ранее, сразу же после войны, существовал Европейский платежный союз, но с ним было покончено, а делавшиеся с середины семидесятых годов попытки учредить Европейскую валютную систему оказались неудачными. Лишь в конце девяностых годов были выработаны основные принципы единой валюты.
Институциональные структуры Европейского союза (так он стал называться с середины восьмидесятых) также развивались медленно. Они включали Европейский суд, верховенство права ЕС, комиссию в Брюсселе по руководству европейскими программами и слабый европейский парламент. Наконец после сорока лет развития появился уникальный гибрид. Государства-члены союза сохранили почти все свои полномочия (включая право вето по большинству вопросов), но хотя ЕС стал далеко не федеральным государством, наднациональные институты и определенные установки действительно возникли. Это явилось фундаментальным событием в истории Европы, и казалось, что с некоторыми самыми худшими аспектами европейской государственной системы, с которыми она развивалась в течение предшествующих шестисот лет, было покончено.
Большая интеграция также привела к созданию самого большого единого рынка в мире и дала Западной Европе основу для того, чтобы бросить вызов экономической мощи американцев — несмотря на то, что она почти не обладала военной и дипломатической мощью.
24.6.2. Стабильность и нестабильность в Восточной Европе
Доминирование Советского Союза в Восточной Европе также привело к общей стабильности в этом регионе, хотя имелось и недовольство в некоторых странах — особенно в Венгрии, Чехословакии и Польше. Напряженность, которая преобладала здесь в течение двух десятилетий после Версальского договора, была подавлена авторитарными режимами и присутствием советских войск. Это ситуация продолжалась до конца восьмидесятых годов, когда распад Советского Союза и окончание «холодной войны» привели к самому большому из всех случавшихся ранее переделу карты Европы и повторному появлению проблем и разногласий, которые, казалось, были уже давно решены или забыты. Эти перемены сильно изменили соотношение сил в Европе и в очередной раз продемонстрировали в высшей степени нестабильную природу европейских государств.
После смерти Сталина в 1953 году и особенно после мирного устранения Никиты Хрущева в 1964 году Советский Союз впал в состояние полубездействия с плохо функционирующей экономикой, слабым руководством со стороны стареющей политической элиты в лице таких лидеров, как Леонид Брежнев, а также узаконенной и частично коррумпированной партийной бюрократии
[171].
Именно попытка реформировать систему при Михаиле Горбачеве с середины восьмидесятых годов в соответствии с двумя родственными политическими курсами, перестройкой и гласностью, открыли ящик Пандоры, содержащий множество проблем. Первоначально самой важной из них стал национализм. Структура советского государства, созданная в двадцатые годы и еще более четко выраженная в конституции 1936 года, была необычной: СССР стал первым в мире государством, где различные национальности получили право создания своих республик, из которых и состоял союз. Республикам было дано право выходить из союза — хотя предполагалось, что члены правящей большевистской партии никогда не воспользуются этим правом.
На практике Советский Союз характеризовался доминированием, шовинизмом и превосходством русских над другими национальностями (в частности, над мусульманами Центральной Азии)
[172]. С начала шестидесятых годов наблюдались растущий национальный контроль над коммунистическими партиями в республиках Советского Союза и закрепление местных элит в их правительствах. Именно этому растущему национализму в сочетании с попыткой проводить альтернативные выборы суждено было привести к развалу Советского Союза.
