Теперь мы подходим к седьмой главной теме — как был создан современный мир индустриализации, быстрых технологических перемен, мир высокого потребления энергии и урбанизированных сообществ. Практически всегда со времен перехода к сельскому хозяйству все человеческие группы занимались земледелием — 9 из 10 человек зарабатывали себе на жизнь именно так. Тем не менее представляется неизбежным, что постепенный рост благосостояния в результате торговли, улучшающаяся инфраструктура и медленный рост технического развития означали, что какое-то общество в конце концов превзойдет эти пределы. Так почти случилось с Китаем в XI и XII веках — но эта империя пала из-за внешний вторжений, сначала чжурчженей, а затем монголов. То же могло получиться и с исламскими странами — на протяжении веков они были намного богаче и более развитыми, чем Европа.
И все же именно Европа совершила этот переход. Она смогла это сделать, так как переняла большое количество технологий и идей от остальной территории Евразии: доменную печь, бумагу, книгопечатанье, порох, производство часов, судовой руль, стремена, сложные приспособления для счета, «арабские» цифры, понятие нуля и даже основные компоненты парового двигателя, который тоже был первоначально разработан в Китае.
Все эти перемены и промышленный прорыв, произошедший с середины XVIII века, дали Западной Европе (и ее боковой ветви в Северной Америке) кратковременное преимущество над всем остальным миром. Но даже тогда весь остальной мир не последовал ее примеру. Эволюция современных обществ и экономик была глобальным процессом, в котором весь остальной мир не только повторял, просто более медленно, процессы в Европе. Каждое сообщество выработало свои собственные изменения. Некоторые из них были более удачными — зачастую из-за того давления, под которым они совершались. Тем не менее влияние Европы было кратковременным и ограниченным. Такие страны, как Япония и Китай, сами ответственны за свою судьбу, а европейское влияние на них было намного меньшим, чем того бы хотелось приверженцам идей «западной цивилизации».
Вся книга посвящена идеям единства и разнообразия. Человеческие общества имели очень сходные изначальные условия существования и в результате столкнулись со сходными проблемами. Тем не менее многие решения этих проблем были различными и каждое общество, империя и государство имели свои собственные уникальные характеристики. Однако контакты между ними привели к смешению идей и технологий, и все перенимали друг от друга различные элементы. В конце концов, ни одна человеческая группа не смогла развиться сама по себе и лишь малая часть ее культурного и технического наследия является уникальной. Каждое сообщество было подвержено новым и новым заимствованиям идей.
Например, эта книга написана на английском, языке по большей части германской группы, появившемся у англосаксов около 1500 лет назад, но также сохраняющим многие элементы французского и латыни, а также включающем слова практически из всех языков мира. Его алфавит был изобретен финикийцами в Леванте около 3000 лет назад и сам происходит из множества источников. Вверху страницы находятся числа, которые европейцы называют арабскими — хотя по своему происхождению они индийские, именно там родилась идея позиционной системы исчисления. Книга напечатана на бумаге — китайском изобретении. Вплоть до последнего десятилетия книги печаталась разборным шрифтом, идея которого родилась в Китае — хотя сам по себе металлический шрифт, используемый в Европе с XV века, был изобретен в Корее.
Любая попытка написать мировую историю (особенно не с позиций евроцентрического подхода) неизбежно сталкивается с острой проблемой терминологии. Например, не следует употреблять некоторые названия. Термин «Дальний Восток» был изобретен в британском министерстве иностранных дел в XIX веке. Наряду с Ближним и Средним Востоком он является военным термином для обозначения разных областей командования. Два последних термина особенно неудачны, поскольку содержат сразу две ошибки. Во-первых, они исключают Грецию (как часть Европы) — когда как на протяжении практически всей истории не существовало разделительной линии вдоль современной западной границы Турции, отмечающей начало «Азии». Восточное Средиземноморье, Греция, побережье Эгейского моря и Анатолия всегда образовывали единое пространство, часть мира, с центром скорее на востоке, а не на западе. Во-вторых, «Ближний Восток» включает в себя Иран — несмотря на тот факт, что эта территория всегда сильно отличалась от областей западнее нее (хотя иранские империи часто контролировали эти зоны) и имела такие же многочисленные контакты как на востоке с Индией и с Центральной Азией, как и на западе. Имели место даже попытки принять термин Мак-Нила и назвать Европу «Дальний Запад», но они не прижились.
Центральная концепция этой книги рассматривает Евразию как единую историческую территорию. Геродот (называемый «Отцом истории», хотя это снова проявление евроцентристского подхода — в Китае в то же время также работали выдающиеся историки) не принимал концепцию отдельный Азии, Европы и Африки: «Почему три разных названия следует применять по отношению к участку земли, который на самом деле один?». Мысль о том, что Европа отделена от Азии, отражает определенный образ мысли, характерный для «Запада». Тем не менее существование самой Евразии является географическим фактам, и имело фундаментальное значение для истории. (Население данной части суши до недавнего времени не употребляло термин «Азия», и в этой книге мы используем его крайне неохотно и лишь в противоположность термину «Европа».)
Евразия рассматривается нами как единый континент, так как Европа таковым не является, и уж конечно, нельзя назвать Индию субконтинентом — а если сделать это, тогда и Европу придется именовать так же. Если рассуждать логически, то Европа — это Западная Азия (особенно если Индия — Южная Азия), но этот термин был нами отвергнут, как слишком непривычный. Также не вошло в обращение название Евразия-Африка как слишком неудобное.
Таким образом, следует включать в понятие Евразия те области Африки, которые разделили историю этого континента — в частности, Египет и север Африки, а также часть Западной Африки (после того, как были открыты верблюжьи дороги через Сахару) и восточной Африки (с открытием торговых путей вдоль побережья для кораблей из Залива, Индии и Китая). Термины, используемые в этой книге, главным образом географические. Например, Юго-Западная Азия включает территорию от Анатолии до Месопотамии и простирается до Египта на юге. Современные географические термины, такие как Иран, используются для удобства в географическом смысле и никак не связаны с современными государствами.
Хронология также поднимает много вопросов. Такие термины, как «классический» и «средневековый», не могут быть использованы, поскольку отражают определенный «западный» взгляд на историю. Использование такой периодизации в отношении других частей Евразии ведет к серьезному извращению фактов. Данная книга пытается избежать употребления такого деления и представить историю мира в виде длинного непрерывного процесса. Использование терминов «до рождества Христа» и «наша эра» также подразумевает принятие западного христианского взгляда на историю. На самом деле использование термина «наша эры» (даже если бы мы знали, когда она началась) не является общепринятой и общехристианской точкой зрения. Византийское церковное летоисчисление начинается с сотворения мира за 5508 лет до рождения Христа — таким образом, 800 год нашей эры являлся годом 6308-м. Использование «+» и «—» не прижилось, так последний знак слишком сходен с тире. Все же эта книга использует обозначения «до нашей эры» и «нашей эры» — а в отношении дат последнего тысячелетия, когда нет неопределенности, последнее опускается.
