Расовое мышление создало четкую иерархию внутри этих «рас», с германцами, англосаксами и в особенности «арийцами» на ее вершине. Развитие цивилизации, особенно «классической» греческой, приходилось также идентифицировать с этими сверхлюдьми. Поэтому индоевропейцы сделались волнами кочевников-захватчиков из степей Центральной Азии, подавивших слабые цивилизации и подчинивших себе племена и государства Юго-Западной Азии и Индии.
Первыми из этих пришлых народов стали хетты, которые вторглись в Анатолию около 1750 года до н.э. и создали здесь первое «индоевропейское царство». Делались попытки показать, что хетты, как и все последующие завоеватели, явились с одной «индоевропейской прародины». Считалось, что если можно будет идентифицировать общие слова внутри индоевропейского языка, то это даст хорошее представление о словаре, использовавшемся первичными индоевропейцами, которые говорили на PIE. Утверждалось даже, что многие из этих, оригинальных или «ур-слов», имели отношение к деревьям и животным, но не к урожаю и овощам, и это будто бы «доказывает», что самые ранние индоевропейцы были кочевниками.
На самом деле существует очень немного слов, которые имеют общий корень во всех индоевропейских языках. Общности, определенные в PIE, похоже, в большинстве своем абсолютно случайны. Например, считается, что PIE дает общий корень для слова «масло» — но не «молоко», «снег» — но не «дождь», «ноги» — но не «руки». С логической точки зрения абсолютно неверным будет предположение, что если санскритское слово «колесница» и латинское слово «колесо» похожи, то первые индоевропейцы тоже должны были иметь колесницы.
Проблемы, связанные с подобными линиями аргументов, хорошо проиллюстрированы двумя влиятельными теориями о индоевропейцах. Основным защитником теории миграции индоевропейцев является Мария Гимбутас, которая идентифицировала их с «курганской культурой», появившейся в степях южной Украины и России около 4000 года до н.э. Она связана с характерными захоронениями в курганах и особыми типами керамических кубков и бронзового оружия. Эта культура позднее была найдена в Европе. Однако невозможно составить простую связь между собственно культурой, языком и миграцией людей. Равно вероятно, что данная культура была представлена характерным набором религиозных верований, которые медленно принимались по Европе без какого-либо перемещения людей. С другой стороны, мигрировать могла малочисленная военная элита — но это не могло бы оказать сильное воздействие на язык. Как мы увидим в следующей главе, попытка создать «кельтский» мир в Европе в первом тысячелетии до н.э. с общей культурой и набором языков, была чревата подобными же трудностями.
Вторая теория выдвинута Жоржем Дюмезилем, который настаивал, что индоевропейские языки и общественные структуры отразили существование социальной триады: священников, воинов и земледельцев, и что они выделились из общего фона с того момента, когда это разделение обнаружено во многих обществах Европы и Индии. Эта идея на самом деле несовместима с идеей кочевников-захватчиков, так как группы кочевников не имели столь сложного социального деления. Такое деление также является типичным для многих обществ на определенном уровне развития, и вполне проявляется в культурах, которые не были индоевропейскими — например, в Японии либо у народов, говоривших на семитских языках. Нет также и подтверждений существующим предположениям о том, что индоевропейские общества чем-то отличаются от других — к примеру, ранние семитские общества Месопотамии демонстрируют те же черты.
Альтернативу этим теориям создал британский археолог Колин Ренфрью. Его теория основана на природе ранних анатолийских языков. Они показывают, с самого раннего из отмеченных моментов, датированного примерно 1700 годом до н.э., присутствие большого количества элементов не-индоевропейских языков, включая хаттусский, хурритский, западно-семитский, аккадский, эламитский, шумерский, урартский и позднее арамейский языки, а также элементы индоевропейских языков — хеттского, лувийского и палайского. Ясно, что эти «анатолийские» индоевропейские языки архаичны и содержат некоторые грамматические формы и конструкции, которые или исчезли очень рано, или никогда не присутствовали в других индоевропейских языках. Поэтому некоторые лингвисты считают, что «анатолийские» языки отщепились от PIE задолго до того, как последний оформился и создал отдельную группу внутри обширной «хеттско-индоевропейской» группы языков. Вполне возможно, что эти анатолийские языки имеют очень глубокие корни в регионе — и, может быть, один из этих языков принадлежал первым группам земледельцев в мелких городках, таких как Катал Гуюк.
Возможно, индоевропейский язык появился в Анатолии и проник в Европу с первыми сельскими общинами около 5000 года до н.э. Затем индоевропейские языки постепенно отдалились друг от друга по мере расселения людей, их интегрирования в существовавшие группы, а также по мере колонизации новых земель. На этом этапе некоторые группы в Европе, еще не перешедшие к обработке земли, сохраняли свои старые языки — например, баски и народы крайнего севера Шотландии, чьи языки явно не относятся к индоевропейской группе. Другие не индоевропейские языки в Европе, такие как венгерский, финно-угорский и эстонский, вошли в употребление много позднее.
Эта теория учитывает и эволюцию других групп, представлявших собой части огромной смеси людей и языков, существовавших в регионе Анатолии, Кавказа и южной Россия, также передвигавшихся в Европу — хотя они не были идентифицированы с какой-либо особой археологической «культурой». Не было никаких волн индоевропейцев, накативших на цивилизованный мир с «прародины», из степей, и принесших с собой особую социальную структуру и свои уникальные языки.
7.3.3. Индия
[О более ранней Индии см. 4.6]
Проблемы, вызванные идентификацией индоевропейцев с воинственными воинами из степей, использовавшими колесницы и лошадей, чтобы сломить существовавшие цивилизации, хорошо проиллюстрированы историей Индии. От периода после падения цивилизации долины Инда около 1700 года до н.э. и до начала первого тысячелетия археологических свидетельств почти не осталось. Похоже, что единственный доступный нам источник информации об этом периоде — это «Ригведа», или «Стихи Знаний», — более тысячи поэм, посвященных различным богам, написанных на санскрите. Они не были записаны примерно до 600 года до н.э., но считается, что в течение тысячи лет сохраняли традицию устной передачи. Они могли дополняться брахманами — священниками-комментаторами, которые всячески стремились возвысить роль своего сословия. Кроме того, существуют гораздо более философские и сложные «Упанишады» — собрание из более сотни текстов/составленное около 800 года до н.э. «Ригведа», похоже, объединяет предания о завоевании темнокожего племени даса — слово, которое позднее стало означать «раб» — народом, использовавшим колесницы, лошадей и бронзовое оружие.
Группы завоевателей были организованы в племена, возглавляемые раджами или царями, среди их выделялась знать, известная как арваны. Большинство людей принадлежали к сословию вайшья и жили патриархальным обществом, в котором только сыновья имели право наследования и выполнения религиозных погребальных обрядов. Завоевание даса имело место в «Земле Семи рек», которая, вероятно, находилась в Пенджабе, а сами завоеватели, вероятнее всего, ничего не знали о Ганге.
