В голосе уже звенят слезы и мне стоит большого труда сдержаться и не дать им волю. Даже руки дрожат от нервного перенапряжения. Все это слишком, слишком для меня! Я не железная, я больше не могу все это выносить…
Бритый протягивает ко мне руку, пытаясь коснуться плеча, чтобы успокоить, но я отшатываюсь.
— Не трогай меня! — зло сплевываю я и выпаливаю на одном дыхании, — Надеюсь, ты и твоя семья в безопасности, в отличие от моей. И ты не просыпаешься каждую ночь в холодном поту от кошмаров, в которых их убивают на твоих глазах.
У меня больше нет сил разговаривать с ним, особенно когда понимаю, что слезы уже невозможно сдерживать. Вот только не хватало расплакаться и показать слабость одному из прихвостней Клима. Поэтому я разворачиваюсь и пулей вылетаю из коридора на лестницу, а затем бегу к выходу.
К черту их всех, к черту Бритого. Сейчас нужно только переждать с Тимой оставшийся день. А еще стоит, наверное, позвонить маме и попросить ее уехать куда-нибудь на время и спрятаться. Не хватало еще, чтобы Клим и их втянул во всю эту грязь и начал шантажировать меня родными.
На улице поспешно вытираю слезы и жадно глотаю свежий воздух ртом. Вешаю на плечо сумочку и выхожу на заасфальтированную площадку, с другой стороны которой находится парковка. Я настолько погружена в свои мысли, что не сразу замечаю несущуюся прямо на меня машину. Лишь услышав визг шин рядом, останавливаюсь, как вкопанная.
Только хочу сорваться на невнимательного водителя, как стекло с пассажирской стороны опускается, и незнакомый седовласый мужчина холодно чеканит:
— Садитесь, Софья Алексеевна.
Ругательства застревают в горле, и я бегло оглядываю территорию у больницы, прикидывая шансы к побегу. Можно попытаться забежать назад в здание или позвать на помощь кого-нибудь. На парковке меня как раз должен Семен ждать. Словно прочитав мои мысли, мужчина усмехается и качает головой:
— Не советую, Софья Алексеевна. Садитесь, если не хотите, чтобы мои люди затолкали вас силой в машину.
Оглядываюсь назад и натыкаюсь взглядом на нескольких крупных молодых людей, делающих вид, что они просто курят недалеко от входа в больницу. Я не вижу, но незнакомец дает им какой-то знак, потому что они, словно по команде, направляются к нам.
— Кто вы такой? — сглотнув, оборачиваюсь к мужчине, пытаясь узнать хоть какие-то знакомые черты лица. Но нет. Я вижу его впервые. Неужели Клим обзавелся новым цепным псом вместо Егора?
— Садитесь. Поговорим позже, — бросает он и переводит глаза на дорогу, полностью теряя ко мне интерес.
Шаги мордоворотов за спиной становятся отчетливее и мне ничего не остается, кроме как сесть в салон дорогой машины. Все равно выбора у меня нет — они бы все равно усадили в нее силой. Вот только зачем?
Глава 14
Не могу унять нервную дрожь. Она поднимается из центра грудной клетки, так, что кажется, будто меня трясет прямо изнутри и вибрация расходится по всему телу. В салоне, кроме меня и водителя нет никого, и это хоть немного, но успокаивает. Украдкой оглянувшись, замечаю, что и машины с охраной тоже нет. На всякий случай осторожно проверяю, закрыты ли замки. Потянув на себя ручку, едва сдерживаю разочарованный выдох. Заперто. Какой же предусмотрительный…
Подтягиваю ближе к себе сумку и, стараясь не издать ни капли лишнего громкого звука, медленно тяну за язычок молнии. Может удастся найти телефон и отправить сообщение хоть кому-то. Или что-нибудь заостренное для обороны, те же маникюрные ножницы. Но либо звук слишком хорошо слышно, либо я неосторожно дергаю застежку, потому что незнакомец моментально реагирует:
— Сумку дайте сюда, — и протягивает руку назад.
Медлю, наоборот сильнее стискивая пальцы на ремешке.
— Давайте, — приказывает уже жестче он.
Мне ничего не остается, кроме как передать сумку мужчине. Откидываюсь на сиденье и обхватываю себя за плечи, растирая кожу через ткань черной блузки. Почему-то внезапно бросает в холод. В этой сумке телефон — последняя вызвать помощь. Если это не Клим такие странные выкрутасы выкидывает, то он мне как воздух нужен.
Радует, что мы хотя бы одни. И хорошо, чтобы это бы так и оставалось. Тогда будет шанс попытаться ударить его чем-то, когда мы выйдем, например. Но еще неизвестно, куда он меня везет… может нас там уже куча головорезов поджидают?
— Кто вы такой? — решаюсь задать вопрос.
Мужчина молча бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида и снова переводит его на дорогу.
— Ответьте! — чуть повышаю голос, — Кто вы такой и куда меня везете?!
В ответ снова молчание, но на этот раз незнакомец даже глазом не ведет, сосредоточенно крутя руль.
— Да скажите уже хоть что-нибудь! — не выдерживаю я.
— Успокойтесь, — с вопросительной интонацией произносит он. Будто издеваясь спрашивает, достаточно ли он сказал «что-нибудь».
Сжимаю зубы, чтобы не надерзить. Я сейчас не в том положении. Вдруг разозлю этого мужика, а потом окажется, что от него моя жизнь зависит? Поэтому отворачиваюсь к окну, стараясь выхватить хоть какой-то знакомый пейзаж. Но строения кажутся однотипными, а затем вообще пропадают. Кажется, мы выезжаем за черту города, причем в незастроенную его часть, потому как даже одноэтажных домиков вблизи не видно.
Паниковать я начинаю в тот момент, когда понимаю, что машина движется прямо к виднеющейся впереди стройке. И действительно, мужчина заезжает на огороженную бетонным заграждением территорию, объезжает наполненный почти до половины котлован и останавливает авто возле заброшенного шестиэтажного недостроя. Замороженной выглядит вообще вся стройка — ни рабочих, ни строительной техники нет. Даже собак бродячих и тех нет.
— Выходите, — бросает седовласый незнакомец через плечо и сам выходит из салона.
— Зачем? — спрашиваю сдавленно и остаюсь сидеть в машине, на всякий случай отползая подальше от двери.
Но мужчина хоть и открывает дверь передо мной, не выволакивает силой, а просто красноречиво ведет бровью, давая понять, чтобы я выбиралась. Но я не дура. Понимаю, что если меня привезли в такое место, то это точно ничего хорошего не сулит.
— Если вы из-за денег, то у меня ничего с собой нет, — тараторю, — А если мужа шантажировать хотите из-за бизнеса, то он без сознания лежит в больнице.
— Выходите, — говорит он спокойно, — Софья Алексеевна, я бы очень не хотел применять силу.
Быстро моргаю, чтобы отогнать слезы, подкатывающие к глазам от испуга. Мы смотрим друг другу в глаза и его холодный льдистый взгляд остается все таким же равнодушным. Мужчину не трогает ни мой испуг, ни слезы — ничего.
Медленно выбираюсь из салона, как могу долго тяну время. Краем глаза замечаю, что у него в руках моя сумочка и черный пакет.
— Сюда, — жестом указывает незнакомец направление и поджидает, когда я войду внутрь недостроенного здания.
