Алиса разворачивается резко, опаляет полным ненависти и презрения взглядом и с угрозой интересуется:
— Иначе что?
— Сама увидишь.
— Смотри, как бы ты сама не пожалела потом обо всем, что сделала.
— Угрожаешь?
— Сама увидишь, — усмехается красотка, сверкая белозубой улыбкой.
— Не помешал?
Голос со стороны двери звучит настолько неожиданно, что я вздрагиваю.
— Ой, милый, — Алиса тут же бросается к Лютому, — что ты, конечно не помешал. Мы просто разговаривали.
— Поэтому Леся вся зареванная выбежала отсюда? — вкрадчиво интересуется Костя, даже не предпринимая попыток обнять будущую жену, что так и льнет к нему. Словно напоказ пытается выставить, как у них все идеально и хорошо.
Тошнит.
Мы пересекаемся глазами с Костей только на секунду, и я тут же отвожу их. Не желаю ни говорить с ним, ни смотреть на весь этот спектакль, ни объяснять что-либо. Поэтому просто разворачиваюсь и шагаю к выходу. И я даже почти поверила, что у меня получится просто так уйти, но Лютый ловит мое запястье и вынуждает остановиться.
— Мелкая…
— Меня зовут Соня, если ты вдруг забыл, — обрываю грубо, глядя в пол, и лишь после этого вскидываю голову и прожигаю мужчину взглядом. В его глазах на мгновение тоже вспыхивает огонек и на секунду он сжимает мою руку чуть крепче, чем следует.
— Есть разговор, — произносит Костя тоном, не терпящим возражений, давая понять, что я никуда не уйду, пока не выслушаю, а после обращается к застывшей, как изваяние, Алисе, — Сходи успокой Лесю. Отвлеки ее чем-нибудь. Я спущусь через пять минут.
Девушка недовольно поджимает губы, переводя глаза с Кости на меня, и с видимым трудом выдавливает:
— Хорошо, котик. Не задерживайся, — мурлычет она и, притиснувшись к нему крепче, неловко тыкается губами в скулу, изображая поцелуй.
Это выглядит слишком жалко и комично не только потому, что Костя на это никак не реагирует, но еще и потому, что смотрит все это время на меня. Едва сдержавшись, чтобы не прыснуть от идиотизма ситуации, делаю максимально серьезное лицо из возможных, и жду, когда за Алисой закроется дверь.
— С Демидом все в порядке, — наконец произносит Лютый, когда шаги в коридоре затихают, — Он скоро приедет сюда.
— Это можно сказать и отпустив мою руку, — замечаю я, красноречиво скосив глаза на пальцы мужчины и давая понять, что он все еще сжимает мое запястье.
Костя, словно не заметив явного намека, подумав немного, добавляет:
— Я уеду. Надо попробовать организовать встречу с Климом. Отсиживаться здесь не выход.
— Все еще думаешь, что с ним получится договориться мирно? — фыркаю скептично.
— Нет, в сказки я перестал верить еще лет в пять, — усмехается он.
Все, что происходит дальше, не укладывается в рамки того, как должны вести себя чужие друг другу мужчина и женщина. Костя резко дергает меня к себе и, когда я впечатываюсь в его грудь, быстро наступает и вжимает меня в стену, не оставляя возможности к отступлению. Сердце резко ударяется в ребра и я, широко распахнув глаза, испуганно вздергиваю подбородок выше, пытаясь прочитать по его лицу, что он собирается делать.
А Лютый просто склоняется и выдыхает почти в самые губы, напрочь убивая во мне способность дышать.
— Не надо, — прошу я, слабо упираясь ладонями в его грудь, — У меня есть муж и ты почти женат.
Костя буквально втискивает меня в себя, поднимает одну ногу, вжимаясь максимально сильно, не оставляя свободного пространства. От того, как он ведет носом от ключицы вверх по шее у меня немеет язык и отключается возможность вообще хоть немного связно мыслить. Я вцепляюсь в волосы на его затылке и оттягиваю их, пытаясь хоть как-то его остановить.
— Иногда мне хочется свернуть тебе шею, чтобы ты не молола глупости, — выдыхает он на ухо, рассылая по телу волну мурашек одним своим хриплым голосом.
— Это не глупости. Все так и есть.
— Мне плевать на все это, — отрезает Костя и усмехается, — Ты просто ведьма, знаешь?
— Ведьма? — переспрашиваю растерянно.
— Вросла в меня, запустила когти под кожу, смотришь так, что в паху ломит, а сама отталкиваешь. Даже запах твой чертов с катушек заставляет съезжать. И то, как ты напеваешь дурацкие детские песенки, когда готовишь, как пританцовываешь — все это слишком.
— Т-ты что, следил за мной?! — ошарашенно восклицаю я.
Пальцы Кости скользят выше, впиваются в шею до боли, когда он отстраняет и заглядывает в глаза:
— Я вернусь, и я заберу тебя у него.
— Хватит, — выдыхаю с болезненным стоном, и сглатываю, ощущая стальную хватку, — Я не могу так поступить с Демидом.
— А со мной? — вкрадчиво спрашивает он, склоняясь и заглядывая в глаза, — Со мной и собой ты можешь так поступить?
— Костя…
— Ты принадлежишь мне. И принадлежала все это время. Пусть Демид скажет спасибо, что я вообще позволил тебе побыть рядом с ним какое-то время. Но больше отдавать тебя кому бы то ни было я не намерен.
— Костя, Боже, прекрати… Ты же сам женат, почти женат! — в панике привожу я еще один аргумент, а сама дрожу, и сама не могу объяснить, почему.
— Это правда. У меня есть сын, дочь и замечательная жена, — усмехается он.
Лютый отступает на шаг, неторопливо снимает обручальное кольцо и, бережно взяв мою правую ладонь, надевает его на безымянный палец. Я в этот момент замираю, не в силах отвести взгляда от его глаз.
— Прости, оно тебе большое. Так что во всей этой хрени мне придется выжить, чтобы купить тебе кольцо по размеру, — улыбается он.
— Костя…
— Я люблю тебя, мелкая, — он притягивает меня к себе, утыкаясь лбом в мой лоб, — И даже не надейся, что отпущу.
Глава 24
Демиду Рокотову времени на раздумья были не нужны. Для себя он давным-давно принял сторону и даже тот факт, что Клим внезапно оказался его отцом, никак не мог этого изменить. Особенно этот факт. Нет уж, не после того, как тот обошелся с его матерью, не после того, как он всерьез угрожал детям. Да, Демид отлично понимал, на что идет, когда соглашался вести игру против Лютого, но думал, что Тимур будет для Клима не больше, чем рычагом давления. Но Корнеев оказался настроен радикально. Слишком радикально.
В кармане зазвонил телефон и, неторопливо достав его, Рокотов с удивлением взглянул на дисплей. Он ждал звонка, но точно не от этого человека.
— Что нужно, Бритый? — с ходу интересуется Демид, сухо и без приветствия.
— Здоров. Ты как себя чувствуешь? Оклемался? — голос Бритого кажется виноватым.
— Ты звонишь, чтоб о здоровье побеспокоиться? — насмешливо фыркает Рокотов, щелчком отправляя истлевшую сигарету в урну, — Выкладывай, что нужно.
