Теперь он упрекал себя за малодушие. Нужно было настоять, ведь в последнее время состояние Алисы ухудшилось. Приступы случались все чаще, были острее, врачи говорили, что необходимо больше отдыхать.
Ладно, раз она не хочет ехать одна, значит он должен поступить правильно, сесть в поезд и уехать в Вильнёв-сюр-Луар, где живет его сестра-бакалейщица? Она недавно написала: «Погости у нас хоть недолго, война обойдется без тебя. Или ты считаешь себя незаменимым?»
Он, конечно, не был незаменимым, но враг подступал все ближе, и Фернан чувствовал, что его долг – быть в Париже и защищать город.
Он двадцать два года в жандармерии и не станет улепетывать, как заяц, прятаться у старшей сестры. Фернан дал себе срок до 10 июня, своего дня рождения. Глупость, конечно, несусветная, почему ему кажется, что сбежать в сорок три года менее позорно, чем в любом другом возрасте? Абсурдное время…
Что заставило его изменить мнение? Мусорный грузовик.
Не привычный, проезжающий по улице в пять утра и на ходу выставляющий на тротуар оцинкованные баки, а тот, что 5 июня в восемь часов въехал во двор мусоросжигательного завода в Исси-ле-Мулино. Фернан получил приказ возглавить свой взвод и отправиться туда для наблюдения и охраны. Охраны чего? В том-то и дело! Никто раньше не посылал жандармские подразделения встречать грузовик с мусором.
Обычно визиты на этот современный завод носили скорее протокольный характер: депутат в ходе предвыборной кампании мог приехать, чтобы пожать руки «честным труженикам», сенатор посещал «свой» завод, как филиал властного органа, но Фернан изумился, увидев на предприятии четырех инспекторов, «застегнутых на все пуговицы», смотрящих на окружающих недоверчивым взглядом.
Кто прислал этих людей? Они не сочли нужным представиться, хотя были поражены размерами гигантского «судна» с четырьмя печами и эскалаторами, издающими жуткий грохот, этакого лубочного линкора из мостиков и металлических трапов.
Один из чиновников вносил в список фамилию каждого рабочего, после чего тот расписывался в журнале. «Приказ правительства!» – бросил инспектор, ослабив узел галстука, что почему-то придало вес его словам. Возражать никто не посмел.
Фернан расставил своих людей у дверей, эскалаторов и печей, после чего открылись стальные ворота и грузовик въехал внутрь. Рабочим приказали разгрузить машину и сжечь содержимое.
Бумагу. Формуляры, заполненные блокноты, расписки, квитанции, декларации, платежные ведомости, извещения, сертификаты и дубликаты документов. Гору старой документации. Почему понадобилось уничтожить все это так срочно, никто не знал, но атмосфера наэлектризовалась до такой степени, как будто от успеха «операции» зависела карьера всех инспекторов.
Мусорщики все утро возили по пандусам ручные тележки, жалобно скрипевшие под весом мешков, проштемпелеванных Банком Франции. Каждый весил как могильная плита.
Ответственные за операцию с блокнотами и хронометрами измеряли, контролировали, записывали, комментировали, глядя, как надрываются рабочие. За это чиновников и ненавидят… Никто не понимал, как сжечь макулатуру, которой хватит на всю оставшуюся жизнь, поэтому указания поступали противоречивые и делались все более раздраженным тоном.
Фернан стоял на посту у ленты конвейера, подвозящей мешки к печам. Он кивнул одному из рабочих, коротконогому пузатому крепышу лет сорока, который всю первую половину дня открывал мешки, выбрасывал содержимое на наклонный спуск и все еще не выглядел уставшим.
Мешки выгрузили из кузова и пересчитали, номера сверяли на каждой остановке, на финише сделали это еще раз, по описи. В середине дня чиновники собрались обсудить, сколько понадобится людей и что необходимо поменять в организации работы, после чего покинули завод, ни с кем не попрощавшись.
Дома Фернан принял окончательное решение: Алиса уедет из столицы как можно скорее. Но одна, его посылают в Исси-ле-Мулино.
– Зачем? Что там за работа?
– Обычная, дорогая, самая обычная работа…
Слова мужа прозвучали так веско, как если бы он говорил о долге с большой буквы, но Алиса все равно не понимала, почему в это смутное время Фернан не может и долг выполнить, и ее сопроводить!
– Мы надолго расстаемся?
Он не знал. День-два, может, и больше, сейчас трудно сказать. Алиса решила не настаивать.
Фернан отправился к соседу.
В начале недели мсье Кьеффер говорил, что собирается в Невер, к кузену, и проедет через Вильнёв-сюр-Луар. Сейчас он стоял на площадке, у дверей квартиры, и складывал вещи в коробку. Фернан изложил свою просьбу, и Кьеффер полез за сигаретами, давая понять, что ему нужно подумать. Он достал коричневую пачку «Житан», молча закурил, но не сказал ни слова, и Фернан решил нажать:
– Вас только двое, вы и жена, место в машине наверняка останется, не правда ли?
Мсье Кьеффер был инспектором почтового ведомства, гордился занимаемым положением и имел подержанный «Пежо-402». Машина и правда была достаточно просторная – сидящий сзади мог вытянуть ноги, как в вагоне-ресторане, так что Фернан попал в точку.
– Может, и останется, но не так чтобы много, сами понимаете. Нужно ведь и вещи пристроить…
Это больше напоминало условное «да», чем категорическое «нет».
Мсье Кьеффер долго думал об Алисе: говорят, здоровье у нее ни к черту, зато грудь и задница отличные.
– Еду́ в дорогу и бензин я, само собой, обеспечу, скажите, что еще нужно…
Фернан произнес эту фразу скорее неуверенно, памятуя об их непростых отношениях: Кьеффер считал, что его жизнь удалась, и смотрел на соседа чуть свысока, не понимая, как мог простак отхватить такую аппетитную женушку. Просьба Фернана выглядела соблазнительно: провести два дня в дороге с пышечкой Алисой, да еще и деньги на бензин получить, поди плохо!
– Понимаете, в чем дело… – начал он, – это такая ответственность…
– Предлагаю четыреста франков, – перебил его Фернан и сразу понял, что придется дать больше.
Кьеффер покачал головой, достал сигарету, закурил, держа паузу.
– Не знаю, не знаю, – наконец протянул он задумчиво, – дорожные расходы трудно рассчитать заранее, мало ли что может случиться…
– Ладно, пусть будет шестьсот! – Фернан решился: он отдаст все, что у него есть, лишь бы отправить жену в Вильнёв.
– Согласен, в конце концов, мы соседи и должны помогать друг другу! Стартуем завтра, ближе к полудню, договорились?
Они скрепили уговор рукопожатием, но в глаза друг другу не посмотрели, у каждого были на то свои причины.
Фернан сообщил Алисе, что обо всем условился с Кьеффером, она никак не отреагировала. Когда они встречались на лестнице, этот сосед всегда смотрел на нее похотливым взглядом и – вроде бы случайно – терся об нее, уступая дорогу, но Алиса раз и навсегда решила не реагировать. Никаких нервов не хватит, если возмущаться всякий раз в ответ на приставания. Ее Фернан очень вспыльчив; если узнает, может «наказать» мужика, и выйдет неприятность, а она и сама способна дать отпор, если понадобится.
