Пока гоблинша меня лечила, заодно и коротко ввела в курс дела.
Твою же мать.
Ньерк, ну как же так? Ты же мастер-охотник. Я понимаю, что от меня ничего не зависело, но всё равно было очень неприятно. Радовало только то, что сообщения типа: «Вы убили дружественного персонажа», так и не появилось. Значит, Серк успел и всё в итог обошлось.
— Подлечился? А теперь ноги в руки и погнали! — Корт всё это время стоял и внимательно наблюдал, как гоблинша меня врачует. — Бегом!
Пробегая мимо коварного пруда, который чуть не стал моим последним пристанищем, я заметил непонятный копошащийся клубок под толщей воды. Что там, проверять не было никакого желания. Ничем хорошим это быть не могло.
Мы бежали сквозь изломанный сухой лес, ветки деревьев которого так и норовили стегануть по лицу. Перепрыгивая через внезапно вздыбившиеся корни давно мёртвых исполинов, наш уменьшившийся на две боевых единицы отряд старался не потерять скорость, поскольку то действо, которое разворачивалось позади, заставляло перебирать всеми своими конечностями как на «стометровке», полностью выкладываясь, причём совсем не за оценку в дневнике.
Замогильный вой сзади только поддал нам прыти. Мирное и доброе существо не будет выть как гудок на теплоходе. Громкий треск, ясно давший понять, что с таким звуком ломаются отнюдь не ветки кустарника, заставил моё сердце похолодеть.
Уже наплевав на все меры предосторожности, Поляна зажгла яркий светляк, который летел впереди, освещая нам дорогу.
— Осталось немного, мили три — четыре, — «обрадовал» нас Корт.
Коротконогая гоблинша выматерилась, а все остальные ускорились, насколько это было возможно.
— Осталось до чего? — я с трудом выплюнул фразу, поскольку дыхания уже банально не хватало.
Да уж, запустил я себя. Может пора начать бегать по утрам?
— До того места, где у нас, возможно, будет шанс спастись, — Мастер Боя был лаконичен. — Беречь дыхание. Не разговаривать. Смотреть по сторонам, — выдохнул он.
Лес постепенно заканчивался, и бежать стало значительно легче, поскольку просветы между деревьями становились всё шире, и исчезли эти демоновы корни.
Я оглянулся и сразу пожалел об этом. Лучше бы я и дальше оставался в неведении.
Лес практически полностью скрылся в тумане, лишь кончики самых высоких деревьев пока пробивались вверху, но судя по набиравшему плотность мареву, это ненадолго. И вдруг я понял, что это был за треск.
Из марева медленно выползала гигантская кобра, полностью сотканная из тумана.
Твою же в полосочку!
Лёгким не хватало воздуха. Задыхаясь из последних сил, я бежал уже на чистом упрямстве, щедро замешанном на страхе.
Мы неслись как оголтелые, потому что, глянув вперёд, я внезапно понял, на что надеялся Корт.
Впереди высился полуразрушенный огромный замок.
Глава 29
Посвящение Миардель может пройти любая чистая душой и помыслами девушка. Богиня Любви всегда добра к своим жрицам, и щедро одаривает их долго неувядающей красотой и здоровьем. Быть жрицей Миардель — великая честь.
Но есть те, кто приходит к Богине с иссушенной в своей ненависти душой, с разбитым сердцем и безразличным взором, разочаровавшись в любви и в жизни. Таким Миардель даёт силу. И они, продолжают служение богине, становясь её Наказующей Дланью.
(из храмовых рукописей «Истории становление веры»).
Наша группа катастрофически не успевала.
Практически на пределе сил, мы старались сравняться по скорости с ветром.
В этот момент я перестал чувствовать, что мы отряд. Краткий, но яркий миг страха чётко дал понять, что сейчас в этой гонке — каждый сам за себя, хоть и двигаемся группой.
От призрачной исполинской кобры дрожала земля, когда она как грейдер, сгребая перед собой снег, ползла за нами, пугающе быстро сокращая дистанцию.
Перед нами высилась тёмная громада замка с полуразрушенными фрагментами крепостной стены. Несмотря на то что безжалостное время не пощадило монументальное строение, замок до сих пор дышал скрытой мощью, опоясанный широким, но неглубоким рвом, с опущенным через него мостом.
Ну вот мы и приплыли. Чтобы добраться до барбакана, нужно пройти по мосту.
Мост был на месте, но, вот незадача, он был не до конца опущен. Удерживаемый двумя толстыми ржавыми цепями, он был приподнят над землёй почти на два с половиной — три метра.
Первая около него оказалась Лиэль, которая, забросив вещмешок и с лёгкостью подпрыгнув, ухватилась за край, в мгновение ока оказавшись наверху. Я же на мгновение замешкался, невольно оглянувшись назад. Лучше бы я этого не делал.
До этой твари оставалось метров четыреста.
Сверху опустилась рука, за которую в прыжке схватилась Поляна. Благодаря помощи Лиэль, она тоже с горем пополам смогла забраться.
Триста метров.
Корт с Немым прыгнули практически одновременно. Миг, и они тоже наверху.
Да как так можно? Охотники — это звери какие-то, а не люди. А если с них снять вещмешки, они что — летать будут?
Двести метров до чудовища.
— Прыгай! — заорал мне Корт.
Я беспомощно оглянулся на Беис.
— А она как?
— Не обращай внимания на этот шёпот. Они только мешают тебе.
— Да прыгай же!
Сто пятьдесят метров.
Разбежавшись, я прыгнул изо всех сил, на которые был способен, и попытался ухватиться за край моста. Кончики пальцев, скользнув по краю, даже не смогли зацепиться, а затем я почувствовал, как за ворот куртки ухватилась чья-то крепкая рука. Уже две руки.
Меня затащили общими усилиями, отчаянно пытавшегося глотнуть воздуха, с выпученными глазами, как выброшенная на лёд рыба. Краем глаза я заметил, что Немой уже откопал из недр своего рюкзака верёвку и почти опустил её, чтобы мелкая могла ухватиться.
Сто метров.
— Беис, хватай верёвку. Хватай верёвку! — Корт уже орал верещавшей от страха гоблинше.
— Я не смогу! — в её голосе было столько отчаяния, что меня непроизвольно затрясло.
— Ты сможешь! Давай!
Пятьдесят метров.
Гоблинша ухватилась за верёвку и попыталась обмотать её вокруг своей лапы, но страх сыграл с ней жестокую шутку. Её руки дрожали, а непослушная бечёвка никак не хотела обматываться. Наконец, Немой почувствовал, что верёвка в руках натянулась и попытался вытащить Беис.
Двадцать метров.
То, что произошло в следующий момент, заставило меня впасть в ступор.
Чувствуя, что беззащитная жертва, болтавшаяся над землёй, уже никуда не денется, кобра величественно подняла голову над землёй и раскрыв капюшон, угрожающе зашипела.
