— И где же они находятся? — сощурил глаза трактирщик, который с интересом прислушивался к нашей беседе.
— Как где? — Димон округлил глаза, моментально «переобуваясь». — Они находятся в твоём трактире, где нужно пить эль и слушать хорошие истории, а не о заданиях всяких думать.
— Всё верно говоришь, — подобрел трактирщик, поднимая свою кружку. — Давай выпьем, чтобы все хуманы были такими правильными, как эти. Верно я говорю, братья? — заорал он в зал.
— Да!
— Верно, клянусь молотом Двалина!
— За хуманов!
Поляна, окинув взглядом зал, тихо поинтересовалась у трактирщика:
— А скажи, как почтенный хозяин, сколько стоит большой бочонок эля?
— Ползолотого.
Достав золотой, травница катнула его по стойке. Монета мгновенно исчезла, а взгляд трактирщика стал настолько радушным, будто мы не хуманы, а самые дорогие родственники сейчас для него.
— Один бочонок от нашего имени подай в зал сейчас для всех, а второй — как появится смена Гронми. Лично ему в руки от меня.
— Будет сделано, къянмисс! — кивнул гном. — Эй народ! Бочонок пива за счёт этих почтенных хуманов!
Зал радостно взревел.
— Может ещё чего нужно?
— Нужно. Нам нужно комнату просторную, чтобы мы сели компанией и смогли отдохнуть. И чтобы нас никто не тревожил. Имеется такая в твоём трактире?
— Обижаете, — надул губы трактирщик. — Как не быть? Сейчас всё сделаем в лучшем виде! — заверил он нас. — Следуйте за мной!
Мы поднялись на третий этаж. Комната, которую он нам предоставил, была действительно большая. С огромным круглым столом, с удобными, даже на первый взгляд, резными деревянными стульями и большим зевом камина.
— Сейчас пришлю помощника, он затопит, а то здесь довольно прохладно. Ужин, я так понимаю, подать сюда?
— С камином мы сами разберёмся, почтенный, — Поляна сунула гному в руки ещё одну монету, номинала которой я не разглядел, но думаю — тоже золотой. — После того как принесут ужин, сделайте так, чтобы нас никто не беспокоил. Хорошо?
— Хорошо, как скажете! Приятного отдыха! — с этими словами он закрыл дверь.
Травница осмотрелась, медленно пройдясь по комнате и, кажется, осталась довольна.
— Видно, что комнатка явно не для рядовых попоек, — присвистнул Утрамбовщик.
— Гномы любят только три вещи, — улыбнувшись, сказала Поляна, удобно умостившись на одном из стульев.
— Металл, камень и поругаться?
— Первая вещь — металл, правильно ты сказал, — кивнула травница. — Вторая — пиво на халяву. Третья — хорошую драку. А самый любимый металл у них — это золото. Так что здесь всё довольно просто. Если даже ты поссорился с гномом, достаточно угостить его пивом, проспорить ему денег и подраться. После этого если не друзьями, то приятелями останетесь точно.
В дверь постучали, а затем не дожидаясь ответа, вошёл гном с двумя подносами, один из которых был завален различной снедью, источающей умопомрачительные ароматы, а второй нёс на себе огромные деревянные кружки с элем.
Когда служка удалился, я обратил внимание на эту странность:
— А внизу были кружки из олова.
— Ещё когда гномы безвылазно жили под землёй, дерево у них ценилось намного больше, чем металл. И даже после того, как они стали выходить на поверхность, а дефицит дерева пропал, подавать еду и питьё в деревянной посуде — не прекратили, уваживая таким образом самых дорогих гостей.
— Конечно, уважают. Ишь ты. Два золотых заплатить, — пробурчала Чакра усаживаясь.
Упрашивать никого не пришлось, поэтому содержимое блюда было сметено за короткий промежуток времени, только треск за ушами стоял.
— Хорошо-то как, — Димон взял свою кружку, больше напоминавшую трёхлитровый жбан, и откинулся на стуле, посмотрев на меня. — Ну а теперь, Белый, рассказывай, что за херня происходит. Будем думу думать!
— Итак, — начал я озвучивать свои мысли по порядку, — на повестке дня стоит один из главных вопросов: как нас так оперативно нашли в Рамках? У кого какие предположения?
— Что бы мне кто ни говорил, но лично я считаю: или кто-то из наших проговорился, или на него надавили. Пока о предательстве думать не хочу, — непривычно серьёзный Димон сейчас был совсем непохож на весельчака-балагура, которым я его постоянно привык видеть. — Мы сработанная команда и потерять кого-то для меня будет больно, особенно если выяснится, что кто-то действительно предатель.
— Я за себя могу поручиться, но доказать ничего не могу, — высказалась Чакра. — Хотите верьте, хотите нет. Раз пошла такая песня, я могу уйти порталом сейчас. И разбегаемся как в море корабли. Буду искать тех, кто мне будет доверять.
— Тот же хрен, только вид сбоку, — подтвердил гном. — Доказать не могу, просить, чтобы поверили — не собираюсь. Я сказал, что здесь ни при чём, а дальше дело ваше, — он поставил уже пустую кружку на стол (когда только успел вылакать всё?) и сложил руки на груди.
— Остаёмся: ты, — мой друг указал на меня пальцем, — я и вампир. Я — точно нет, ты — то же самое.
— Яхиля забыли, — добавила Чакра.
— И «хилер», точно!
— Можете не искать предателя. Его среди вас нет, — внезапно вмешалась Поляна. — И вампира своего вместе с лекарем можете снимать со счетов.
— Почему ты так решила?
— Скажем так, у меня есть возможность узнать, врёт человек или нет. Отголоски недобрых намерений тоже иногда читаю, — Поляна посмотрела на валькирию, поспешно отвёдшей взгляд.
— Эмпатия, понятно, — со знанием дела покивал гном.
— Эмпатия практически ничего общего не имеет с моим умением, но в очень общих чертах ты прав, за исключением того, что эмпаты вынуждены либо постоянно закрываться, чтобы не слышать эмоции других людей, либо открываться на полную. Промежуточного состояния нет. Я же могу считывать некоторые эмоции по своему желанию, и то — не всегда, — ведьма повернулась к очагу и вытянув руку, пульнула из указательного пальца маленькую искорку, молнией скользнувшую к сложенных в камине дров.
Очаг вспыхнул и, потрескивая, стал неторопливо разгораться, а травница продолжила:
— Белый, я прошу прощения, что перебила, но прежде чем вы продолжите, хотелось бы высказаться в продолжение того разговора, который мы с тобой начали на пляже.
— Хорошо, без проблем, — я поднял руки.
Тот разговор нам так и не дали закончить.
— Я долго наблюдала за вами. Перед этим я наблюдала за ним, — кивок в мою сторону. — Знаете, что у вас общего? — тихий голос Поляны прозвучал скрипом в наступившей тишине. — Вы все до сих пор относитесь к этому миру, как к игре.
— А как к нему ещё относиться? — недоумённо поинтересовалась Чакра. — Это и есть игра. Нас убить здесь невозможно.
