* * *
Мне всё-таки приготовили глинтвейн.
Грея руки тёплой чашкой и периодически прихлёбывая пряное вино, коротко, отделавшись общими фразами, рассказал Ставру, о своих приключениях. Агна, бросив все свои дела, тоже сидела с нами и слушала, охая в особо волнительных моментах.
— Так… значит у тебя намечается небольшая заварушка, — задумался трактирщик. — Сделаем следующим образом: к Рамону мы пойдём немедленно, а к гному сходишь поутру. Сейчас он даже двери не откроет из принципа, еще и пошлет, подальше чем в задницу к демону. Сам знаешь — характер у бородатого — не медовая патока.
— Я примерно так и рассчитывал. С утра обойти всех и после обеда вернуться в Кроат-дум. У меня вроде встреча вечером намечается, так что лучше будет к ней подготовиться.
— Неправильно ты думал, — Ставр покачал головой. — Представь, к тебе придёт человек с известиями о твоей единственной дочери. А он Лиэль любит больше жизни. И ты этого человека просто так отпустишь после рассказа? Не уверен. Поэтому пошли сейчас. А утром по остальным делам пробежишься.
— Хорошо, — я отставил кружку и поднялся. — Сейчас так сейчас.
— Ставр! — возмутилась Агна. — Да дай же ему хотя бы допить. Уже гонит куда-то парня, вы только посмотрите!
— Всё нормально. Ещё успею. Идём?
Ставр глянул на меня с благодарностью и повернулся к девушке:
— Я ненадолго. Вернусь — помогу тебе.
— Да я сама всё досчитаю, пока вы сходите. Иди уже, — пробурчала девушка. — Опять до утра, небось.
Дождь и не думал прекращаться. Наоборот, только набирал обороты, хлеща по мостовой, по крышам и по нам. Нужно будет обзавестись каким-нибудь плащом, а то как-то совсем печально. Наброшенный капюшон частично спасал, вот только его пару раз сбросило внезапно сильными порывами ветра. Завязки бы, что ли, придумали какие.
Пройдя через небольшой дворик, мы поднялись на невысокое каменное крыльцо и Ставр замысловато постучал по железной полосе, опоясывающей, даже на вид, крепкую дверь. Пять секунд потребовалось на то, чтобы она отворилась, будто нас сидели и ждали. В проёме возник высокий мужчина и кивком пригласил войти, посторонясь.
Вот так просто? Без единого вопроса? Понятно, что Ставра он знал, но меня-то он в первый раз видел.
— Светлых дней, — Рамон поприветствовал Ставра и взглянул на меня. — Сильно промокли?
Голос был бодрый, молодой и слегка диссонировал с сединой Рамона.
Протянутую руку я пожал, как это было здесь принято — несильно сжав предплечье отца Лиэль.
— Мегавайт, — я назвал своё имя. — Можно Белый, так даже привычней будет. Нет, не сильно намокли. Тут идти-то…
— Пошли в комнату. Там у камина согреетесь и как раз расскажете, что вас привело в такое время. Представляться нет смысла? — он задал вопрос исключительно мне.
— Не нужно. Вы — Рамон, отец Лиэль, Наставник.
— НУ вот и хорошо. А тебя я тоже знаю. Единственный дроу в Гарконской Пустоши, который такого шороху навёл, что мастер Дитрион до сих пор за сердце хватается при твоём упоминании.
Мы втроём расположились около потрескивающего камина, в который перед нами было подброшена пара поленьев, что было видно по не прогоревшим даже наполовину чурбачкам.
— Вот, — я вытащил из инвентаря письмо и протянул его отцу Лиэль. — Прочтите, пожалуйста.
Рамон торопливо вскрыл печать, выбросив кусок воска в радостно полыхнувший огонь, и приступил к чтению.
По мере прочтения, его брови жили собственной жизнью, то поднимаясь от удивления, то хмурясь. Не знаю, отблеск ли пламени так отразился в его глазах, но они заблестели.
Рамон закончив, перечитал письмо заново. Мы ему не мешали, а я успел его поближе рассмотреть.
Забранные в хвост седые волосы длиной примерно до лопаток, широкие плечи. Одежда очень похожа на ту, которая сейчас была на мне. Движения скупые, экономные. Взгляд открытый, живой.
Я знал от Лиэль, что её отец был наставником тех, кто стремился стать Охотником. «Новик», как их пренебрежительно называла девушка, будто сама забыла, как такой была.
В целом, Рамон мне понравился. Вроде хороший дядька, как показалось. Мне почему-то думалось, что это будет огромный мускулистый воин со шрамами во всё немаленькое боевое крещение, но вопреки моим чаяниям, увидел обычного крепкого мужика в годах. Рамона выдавала только фигура, похожая на фигуру человека, активно занимавшегося плавательным видом спорта. Широкий в плечах, с крепкими ногами, жилистый, он производил впечатление человека подвижного, несмотря на преклонный возраст, немилосердно подчёркнутый цветом волос и морщинами.
— Поляна просила передать что-то на словах? — он бережно сложил письмо.
Я кивнул.
— «Круг всегда нужно рвать!».
— Вот, значит, как…, — Рамон тяжело вздохнул и как-то разом постарел. — Ну рассказывай! Как они?
И я начал рассказывать с того момента, как мы выдвинулись из Мирта. С того момента, как отец отправил дочь в опаснейшее путешествие.
Ставр, до этого слышавший только сильно урезанную версию, даже и не думал уходить, наоборот — удобно расположился в низком кресле и тоже с интересом слушал мой рассказ. Помог Агне, называется.
Рамон старался сохранять спокойствие, когда я рассказывал о встрече с Серой Стаей, о ночёвке в Урочище, о встрече с огромным Полозом Богини, от которого мы насилу спаслись. Вот только трудно не выдать своего волнения, когда руки добела сжимают подлокотники кресла, да так, что крепкое дерево даже затрещало, когда рассказ дошел до ловушки, в которую мы угодили окружённые скелетами.
Ставр слушал с выпученными глазами, в самые волнующие моменты крепко матерясь, от избытка чувств, но тихо, чтобы не мешать рассказчику.
Когда я рассказал, как нам удалось одолеть Астора и вытащить Саргина и Лиэль, Рамон уже не скрывая нервозности, попросил прекратить повествование и вышел из комнаты.
Через время он вернулся с подносом, на котором стояла немаленькая бутылка, литра на два, три чашки и большая тарелка с кусками копченого мяса, с пластами сыра и небрежно порезанной четвертушкой каравая.
— Вот это дело, — оживился Ставр и потёр руки. — То, что требуется продрогшим путникам.
— Ты больше часа уже перед камином торчишь, — усмехнулся Рамон бросив хитрый взгляд на трактирщика, который ничуть не смутившись, уже тянул руки к караваю. — Неужто не согрелся?
— Ну я же вам такие вопросы не задаю, когда вы «греетесь» у меня? Молча беру и наливаю, — Ставр уже успел соорудить бутерброд и сейчас разливал по чашкам прозрачную жидкость.
— Это что? — я принюхался. — Надеюсь не «васш»?
Рамон удивился:
— Ты и «васш» умудрился попробовать? Какой бойкий юноша, — покачал он головой.
