– Да, – сказал Джек.
– Они не любили «Оверлук» так, как я, – продолжал Грейди,
принимаясь готовить ему очередную порцию спиртного. В перевернутой бутылке
джина поднялись серебристые пузырьки. – Точь-в-точь как его не любят ваши жена
с сыном… во всяком случае, сейчас. Но они его полюбят. Вы должны указать им на
ошибочность подобного отношения, мистер Торранс. Вы согласны?
– Да. Согласен.
Он действительно понял. Он был с ними слишком мягок. Мужья и
отцы несут определенную ответственность. «Папа знает лучше». Они не понимают.
Само по себе это не преступление, но они не понимают намеренно. Обычно Джек не
был суров. И если его жена с сыном намеренно настраивают себя против его
желаний, против того, что, по мнению Джека, было им только на пользу, тогда не
обязан ли он…
– Неблагодарное дитя хуже ядовитой змеи, – сказал Грейди,
подавая ему бокал. – Я совершенно уверен, что управляющий сумеет наставить
вашего сына на путь истинный. Вскоре придет очередь и вашей жены. Вы согласны,
сэр?
Джек вдруг растерялся.
– Я… но… если бы они просто могли уехать… я хочу сказать, в
конце концов, ведь управляющему нужен я? Иначе быть не может. Потому что… –
Почему? Ему следовало знать, но Джек вдруг обнаружил, что не знает. Ах, как
кружилась его бедная голова!
– Фу, какая собака! – громко говорил Дервент, контрапунктом
к смеху.
– Плохая собака, надула на пол лужу!
– Вы, конечно, знаете, – сказал Грейди, доверительно
склоняясь к Джеку над тележкой, – что ваш сын пытался привлечь сюда сторону
извне. У вашего мальчика огромный талант – управляющий мог бы использовать его
на дальнейшее процветание «Оверлука», еще больше… ну, скажем, обогатить его? Но
ваш сын пытается применить этот самый талант против нас. И делает это
намеренно, мистер Торранс, сэр. Намеренно.
– Сторону извне? – тупо спросил Джек.
Грейди кивнул.
– Кого?
– Ниггера, – сказал Грейди. – Черномазого повара.
– Холлоранна?
– Да, сэр, по-моему, его зовут так.
За очередным взрывом смеха последовал ноющий протестующий
голос Роджера, который что-то говорил.
– Да! Да! Да! – нараспев затянул Дервент. Его окружение
подхватило, но не успел Джек расслышать, чего они теперь хотели от Роджера, как
музыканты снова заиграли – мелодию «Такседо джанкшн», в которой было много
сочного саксофона, но не очень много «соул».
(«соул»? «соул» еще даже не придумали, или придумали?)
(ниггер… черномазый повар…) Джек открыл рот, собираясь заговорить и не зная,
что может получиться. Вышло вот что:
– Мне сказали, вы не получили высшего образования. Однако,
вы говорите не как необразованный человек.
– Я действительно очень рано завершил организованное
образование, сэр. Но управляющий заботится о своих служащих. Он считает, что
это себя оправдывает. Образование всегда оправдывает себя, вы согласны, сэр?
– Да, – изумленно сказал Джек.
– Вы, например, выказали сильную заинтересованность в том,
чтобы побольше узнать об отеле «Оверлук». Очень мудро с вашей стороны, сэр.
Очень благородно. В подвале был оставлен известный альбом – чтобы вы нашли его…
– Кем? – быстро спросил Джек.
– Конечно, управляющим. Если пожелаете, в ваше распоряжение
можно предоставить и иные материалы определенного рода…
– Желаю. Очень сильно. – Джек попытался справиться с жаром в
голосе и самым жалким образом потерпел поражение.
– Да, вы настоящий ученый, – сказал Грейди. – Не бросаете
тему, пока та не исчерпается. Истощаете все источники. – Нагнув низколобую
голову, он оттянул лацкан белой куртки и костяшками пальцев стер невидимое
Джеку пятнышко грязи. – И потом, управляющий никак не ограничивает свою щедрость,
– продолжал Грейди. – Никоим образом. Взгляните на меня – бросил школу в
десятом классе. Подумайте, насколько вы сами могли бы продвинуться в
организационной структуре «Оверлука». Возможно… в свое время… на самый верх.
– В самом деле? – прошептал Джек.
– Но ведь на самом деле это решать вашему сыну, верно? –
спросил Грейди, приподняв брови. Деликатный жест странным образом сочетался с
ними: брови были мохнатыми и создавали впечатление свирепости.
– Это решать Дэнни? – Джек нахмурился, глядя на Грейди. –
Конечно, нет. Нет. Я не позволю своему сыну принимать решения, касающиеся моей
карьеры. Еще не хватало. За кого вы меня принимаете?
– За преданного человека, – тепло сказал Грейди. – Возможно,
я плохо выразился, сэр. Давайте скажем так: ваше будущее здесь зависит от того,
как вы решите поступить относительно своенравного сына.
– Свои решения я принимаю сам, – прошептал Джек.
– Но вам придется разобраться с мальчиком.
– Разберусь.
– Решительно.
– Решительно.
– Мужчина, не умеющий справиться с собственной семьей,
представляет очень небольшой интерес для нашего управляющего. Если человек не в
состоянии направлять жену и сына, вряд ли можно ожидать от него, что он сумеет
выбрать правильный путь для себя – не говоря уже о том, чтобы принять на себя
ответственный пост в столь значительной операции. Он…
– Я ЖЕ СКАЗАЛ, ЧТО ПРИСТРУНЮ ЕГО! – выкрикнул Джек,
неожиданно впадая в ярость.
Только что закончилась «Такседо джанкшн», а новая мелодия
еще не начиналась. Крик попал точнехонько в паузу и разговоры за спиной Джека
внезапно прекратились. Его вдруг бросило в жар. Он положительно уверился, что
все до единого не сводят с него глаз. Они покончили с Роджером и теперь
примутся за него. Кувырнись. Служи. Умри. Если будешь играть с нами мы тоже
поиграем с тобой. Ответственный пост. Они хотят, чтобы он принес в жертву
своего сына.
(а теперь он повсюду таскается за Гэрри и виляет хвостиком…)
(кувырнись, умри, отдай сына на заклание)
– Пожалуйста, сюда, сэр, – говорил Грейди. – Кое-что, что
может вас заинтересовать.
Разговор потек снова, он делался то громче, то тише, у него
был свой ритм, он то вплетался в музыку, то выбивался из нее. Играли свинговую
вариацию «Тикет ту райд» Леннона и Маккартни.
(слыхал я и лучше – в супермаркете, из громкоговорителя)
Джек идиотски хихикнул. Опустив взгляд к левой руке, он увидел, что там еще
один полупустой бокал. И осушил его одним большим глотком.
