Слова не шли у Венди с языка.
– Ну, я тебя успокою, – пообещал он и попытался ухватить ее
за горло.
Венди сделала шаг назад, потом еще один, и Джек качнулся к
ней. Она вспомнила про нож в кармане халата и полезла за ним, но Джек обвил ее
левой рукой, пригвоздив ее собственную руку к боку. На нее пахнуло резким
запахом джина и кислым – пота.
– Придется наказать… – бурчал Джек. – Наказать… наказать… и
жестоко.
Правой рукой он нашел горло Венди.
Когда доступ воздуха прекратился, нахлынула чистой воды
паника. К правой руке Джека присоединилась левая, теперь можно было свободно
вытащить нож, но Венди забыла про него. Ее пальцы взлетели к горлу и беспомощно
пытались отодрать руки мужа, которые были больше и сильнее.
– МАМА! – пронзительно закричал откуда-то Дэнни. – ПАПА,
ПЕРЕСТАНЬ! ТЫ ДЕЛАЕШЬ МАМЕ БОЛЬНО! – Мальчик пронзительно верещал, высокий
чистый звук несся откуда-то издалека.
Перед глазами Венди, как балетные танцовщики, запрыгали
красные вспышки света. В комнате потемнело. Она увидела, как сын вскарабкался
на стойку и всем телом кинулся Джеку на плечи. Вдруг одна из ладоней, давивших
ей на горло, исчезла – это Джек с рычанием отшвырнул Дэнни в сторону. Мальчик
влетел спиной в пустые полки и, отключившись, свалился на пол. Ладонь вернулась
на горло Венди. Красные вспышки стали чернеть.
Дэнни тихонько плакал. В груди у Венди горело. Джек
выкрикивал ей в лицо:
– Я тебе покажу! Будь ты проклята, я тебе покажу, кто тут
хозяин! Я тебе покажу…
Но все звуки растаяли и исчезли в длинном темном коридоре.
Венди боролась все слабее. Одна рука выпустила пальцы мужа и медленно падала,
пока не простерлась под прямым углом к телу, кисть вяло, как у утопленницы,
свесилась с запястья.
Пальцы коснулись бутылки, одной из оплетенных соломкой
винных бутылок, служивших декоративными канделябрами.
Венди вслепую, из последних сил, потянулась к горлышку и
нашла его – ладонь ощутила жирные потеки воска.
(о Господи, а вдруг выскользнет) Она занесла бутылку и обрушила
вниз, молясь, чтоб не промахнуться. Венди знала, если она попадет только в
плечо или по руке, ей не жить.
Но бутылка опустилась точнехонько на голову Джека Торранса с
такой силой, что стекло под соломкой разлетелось. Толстое, тяжелое донышко стукнулось
о череп с таким же звуком, с каким падает на твердый пол пилюля. Джек
покачнулся на каблуках, глаза закатились. Давление на горло ослабло, а потом
исчезло совсем. Джек вытянул руки вперед, словно желая удержаться на ногах, а
потом рухнул на спину.
Венди, всхлипнув, сделала глубокий вдох. Она и сама чуть не
упала, но сжала край стойки и сумела удержаться. Сознание то уплывало, то
возвращалось. Она слышала плач Дэнни, но не понимала, где мальчик. Как будто
плач долетал из гулкой комнаты. Она неотчетливо видела капли крови размером с
десятицентовик, падающие на поверхность стойки – «у меня из носа», – подумала
Венди. Она откашлялась и сплюнула на пол. От этого снизу вверх по горлу прошла
судорога, но спазм сменился равномерной давящей болью… вполне терпимой.
Мало-помалу ей удалось взять себя в руки.
Она выпустила стойку, обернулась и увидела, что Джек лежит,
вытянувшись во весь рост, рядом – разбитая бутылка. Он напоминал поверженного
гиганта. Дэнни скрючился под кассой, зажав рот обеими руками, и не сводил глаз
с потерявшего сознание отца.
Венди подошла и коснулась его плеча. Дэнни съежилась от
страха.
– Дэнни, послушай…
– Нет, нет, – забормотал он хриплым старческим голосом. –
Папа сделал тебе больно… ты сделала больно папе… папа сделал тебе больно… хочу
спать. Дэнни хочет спать.
– Дэнни…
– Спать, спать. Баю-бай.
– НЕТ!
По горлу опять прошла волна боли. Венди поморщилась, но
малыш открыл глаза. Они осторожно выглянули из обведенных темными кругами
глазниц.
Неотрывно глядя мальчику в глаза, она заставила себя
заговорить спокойным тоном. Голос был хриплым и тихим, почти шепот. Говорить
было больно.
– Послушай, Дэнни, это не папа. Мне пытался сделать больно
не папа. А я не хотела сделать больно ему. В него вселился отель, Дэнни. В
ТВОЕГО ПАПУ ВСЕЛИЛСЯ «ОВЕРЛУК». Ты понимаешь меня?
В глаза Дэнни вернулось что-то вроде понимания.
– Всякая Дрянь, – прошептал он. – Ее тут раньше совсем не
было, правда?
– Нет. Это отель подсунул ее сюда. Это… – Приступ кашля прервал
ее объяснения и Венди выплюнула еще немного крови. – Это отель заставил его
напиться. Ты слышал людей, с которыми папа разговаривал сегодня утром?
– Да… с людьми отеля…
– Я тоже слышала. А значит, отель набирает силу. Он хочет
сделать больно всем нам. Но я думаю… я надеюсь… что он может сделать это только
через папу. Отель сумел подловить только его. Ты понимаешь меня, Дэнни?
Отчаянно важно, чтобы ты понял.
– Отель подловил папу, – он посмотрел на Джека и беспомощно
застонал.
– Я знаю, что ты любишь папу. Я тоже. Нам надо помнить, что
отель старается причинить ему такую же боль, как и нам.
Венди не сомневалась, что дело обстоит именно так. Более
того, она думала, что на самом деле, может быть, отелю нужен Дэнни, вот почему
он зашел так далеко… может быть, поэтому он сумел так продвинуться. Могло даже
оказаться, что каким-то непонятным образом силы ему дает именно сияние Дэнни –
так, как аккумулятор питает электрооборудование в машине, заводит ее. Выберись
они отсюда, «Оверлук», возможно, унялся бы и вернулся к прежнему состоянию,
когда ощущал окружающее только наполовину и мог лишь демонстрировать грошовые
страшные картинки самым психически восприимчивым постояльцам из тех, что
переступают его порог. Без Дэнни отель превращался всего лишь в «дом с
привидениями» из аттракциона «комната ужасов», где гость-другой может услышать
обрывки или призрачный шум бала-маскарада или иногда увидеть что-нибудь
тревожащее. Но если бы «Оверлук» поглотил Дэнни… сияние Дэнни или его жизненную
силу, или дух… называйте, как угодно… вобрал это в себя – что тогда?
От этой мысли Венди вся похолодела.
– Хочу, чтоб папа поправился, – сказал Дэнни, и у него снова
потекли слезы.
– Я тоже, – ответила она, крепко обнимая малыша. – Вот
почему, милый, тебе придется помочь мне куда-нибудь перенести папу. В такое
место, где отель не сможет заставить его обидеть нас и где папа не сможет
повредить себе. Тогда… если приедет твой друг Дик или спасатель из парка, мы
сможем увезти папу отсюда. И я думаю, он поправится. Наверное, у всех у нас все
будет хорошо. Думаю, такая возможность еще есть… надо только быть сильными и
храбрыми, как ты, когда прыгал ему на спину. Понимаешь? – Она умоляюще глядела
на него и думала: как странно, он никогда еще не был так похож на Джека.
