– Плывут против течения, мальчуган. Вот как.
– Правда?
– Правда.
Они немного помолчали, глядя на неподвижное озеро, а
Холлоранн думал. Когда он снова посмотрел на Дэнни, то увидел, что в глазах у
малыша стоят слезы. Приобняв его, он спросил:
– Что такое?
– Ничего, – прошептал Дэнни.
– Скучаешь по папке, так?
Дэнни кивнул.
– Ты всегда понимаешь.
Из уголка правого глаза выскользнула слезинка, она медленно
покатилась вниз по щеке.
– У нас с тобой секретов быть не может, – согласился
Холлоранн. – Вот оно как.
Не сводя глаз с удочки, Дэнни сказал:
– Иногда хочется, чтоб все случилось со мной. Это я виноват.
Во всем виноват я.
Холлоранн сказал:
– Тебе неохота говорить про это, когда мамка рядом, да?
– Нет. Она хочет забыть, что это вообще случилось. Я тоже,
но…
– Но не можешь.
– Нет.
– Тебе надо поплакать?
Мальчик попытался ответить, но слова потонули во всхлипе. Он
припал головой к плечу Холлоранна и заплакал; слезы градом катились по лицу. Холлоранн
молча обнимал его. Он знал, мальчику еще не раз нужно будет выплакаться, и
Дэнни повезло – он пока так мал, что ему это удается. Те же слезы, что лечат,
еще обжигают и бичуют.
Когда мальчик немного успокоился, Холлоранн сказал:
– Ты с этим совладаешь. Сейчас-то ты так не думаешь, но ты
справишься. У тебя си…
– Не хочу! – задохнулся Дэнни, голос еще был хриплым от
слез. – Не хочу, чтоб оно у меня было!
– Но оно есть, – спокойно сказал Холлоранн. – Хорошо это или
плохо, есть. Тебя не спрашивают, малыш. Но худшее позади. Сияние может
пригодиться, чтоб поговорить со мной. Ежели начнется черная полоса, позови
– и я тут как тут.
– Даже если я буду в Мэриленде?
– Даже там.
Они притихли, наблюдая, как поплавок Дэнни относит на
тридцать футов от края пристани. Потом Дэнни еле слышно выговорил:
– Будешь со мной дружить?
– Пока буду тебе нужен.
Мальчик крепко обнял его, и Холлоранн сжал его в ответ.
– Дэнни. Послушай-ка меня. Что я тебе сейчас скажу – скажу
один-единственный раз, больше никогда ты этого не услышишь. Кой-какие вещи не
стоит говорить ни одному шестилетке на свете; только вот то, что должно быть да
то, что есть на самом деле, не шибко совпадает. Жизнь – штука жесткая, Дэнни,
ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас… нет, но и любить нас она
тоже не любит. В жизни случаются страшные вещи, и объяснить их никто не может.
Хорошие люди умирают страшной мучительной смертью и остаются их родные, которые
любят их, остаются одни-одинешеньки. Иногда кажется, будто только плохие люди
как сыр в масле катаются и болячка к ним не пристает. Жизнь тебя не любит –
зато любит мамочка… и я тоже. Ты убиваешься по отцу. Вот как почувствуешь, что
должен по нему поплакать – лезь в шкаф или под одеяло и реви, пока все не
выревешь. Вот как должен поступать хороший сын. Только научись управляться с
этим. Вот твоя работа в нашем жестком мире: сохранять живой свою любовь и
следить, чтоб держаться, что бы ни случилось. Соберись, прикинься, что все в
порядке – и так держать!
– Ладно, – прошептал Дэнни. – Хочешь, будущим летом я опять
к тебе приеду… если можно. Будущим летом мне исполнится семь.
– А мне – шестьдесят два. И я так обниму тебя, аж мозги из
ушей полезут. Но давай сперва проживем одно лето, а уж потом примемся за
следующее.
– О'кей. – Он посмотрел на Холлоранна. – Дик?
– М-м-м?
– Ты ведь долго не умрешь, да?
– Будь спок, я этим заниматься не собираюсь, а ты?
– Нет, сэр. Я…
– Клюет, сынок. – Дик показал туда, где под водой скрылся
красно-белый поплавок. Он выскочил, поблескивая, а потом опять нырнул.
– Эй! – ахнул Дэнни.
Венди спустилась вниз и теперь присоединилась к ним,
остановившись у Дэнни за спиной.
– Что там? – спросила она. – Щука?
– Нет, мэм, – ответил Холлоранн. – По-моему, это розовый
кит.
Удочка согнулась. Дэнни потянул, и длинная радужная рыба,
описав сияющую мерцающую параболу, снова исчезла.
Сдерживая волнение, Дэнни неистово сматывал леску.
– Дик, помоги! Поймал! Поймал! Помоги!
Холлоранн рассмеялся.
– Ты и сам отлично справляешься, мужичок. Не знаю, розовый
это кит или форель, но лишней эта рыбка не будет. Она отлично сгодится.
Он обнял Дэнни за плечи, и мальчик мало-помалу вытащил рыбу
на берег. Венди уселась по другую сторону от Дэнни… так они и сидели втроем на
краю причала, в лучах послеполуденного солнца.
