Энергичным рывком выжав сцепление, Джек переключил скорость
на первую и они с трудом полезли наверх, мотор «жука» загнанно ухал.
– Знаешь, – сказала она, – по-моему, с тех пор, как мы
проехали Сайдвиндер, нам встретилось хорошо если пять машин. В том числе –
лимузин из отеля.
Джек кивнул.
– Жмет прямо в Степлтонский аэропорт, в Денвер. Уотсон
говорит, вокруг отеля кое-где уже появились наледи, а на завтра обещали еще
больше снега. Любой, кто едет сейчас по горам, предпочитает на всякий случай
держаться одной из главных дорог. Хоть бы проклятый Уллман еще оказался на
месте. Думаю, окажется.
– Ты уверен, что кладовки там забиты мясом до отказа? –
спросила Венди, подумав про Доннеров.
– Он сказал – да. Он хотел, чтобы Холлоранн показал тебе,
где там что. Холлоранн – это повар.
– А, – слабо выговорила она, глядя на спидометр. Стрелка
упала с пятнадцати миль в час до десяти.
– Вон вершина, – сказал Джек, показывая на три сотни ярдов
вперед. – Там живописный поворот, и «Оверлук» виден. Я собираюсь съехать с
дороги, дать «жуку» передышку. – Он вытянул шею, оглядываясь через плечо на
Дэнни, сидевшего на куче одеял. – Как думаешь, док? Может, увидим оленя. Или
карибу.
– Конечно, пап.
Фольксваген старательно карабкался все выше и выше. Стрелка
спидометра упала чуть ли не до пяти миль в час и остановилась, когда Джек,
съехав с дороги,
(«Мам, что написано?» – «ЖИВОПИСНЫЙ ПОВОРОТ», – покорно
прочла Венди).
нажал на ручной тормоз и позволил фольксвагену прокатиться
по инерции.
– Пошли, – сказал он и вылез из машины.
Они все вместе зашагали к шлагбауму.
– Вот, – сказал Джек и показал вверх и влево.
Венди внезапно открыла, что есть истина в клише: у нее
действительно захватило дух. Некоторое время она вообще была не в состоянии
дышать, потрясенная открывшимся видом. Напротив – кто знает, как далеко? – в
небо вздымалась гора еще выше этой, зазубренная макушка казалась силуэтом,
который одело нимбом солнце, уже начавшее свой путь к закату. Внизу под ними
простерлась вся долина; склоны, по которым они карабкались в выбивающемся из
сил «жуке» обрывались вниз с такой головокружительной внезапностью, что Венди
поняла – если слишком долго смотреть вниз, затошнит и даже может вырвать. В чистом,
ясном воздухе воображение, вырвавшись из узды рассудка, полностью ожило, и
смотреть – означало беспомощно наблюдать, как ныряешь все ниже, ниже, ниже;
как, крутясь медленной каруселью, меняются местами склоны и небо, как подобно
ленивому воздушному шарику из твоего рта плывет крик, а платье бьется по
ветру...
Венди оторвала взгляд от склона, почти принудив себя к
этому, и проследила за пальцем Джека. Ей удалось разглядеть шоссе, прижавшееся
к этому соборному шпилю с одного бока, ныряющее, как американские горки, но
неизменно держащее курс на северо-запад, продолжающее подъем под менее крутым
углом. Еще дальше Венди увидела, как сосны, мрачно прижавшиеся к склону, будто
воткнутые прямо в него, уступают место просторному зеленому квадрату газона,
посреди которого возвышался отель «Оверлук». Увидев его, она вновь обрела голос
и дыхание.
– Джек, да это великолепно!
– Да, – сказал он. – Уллман говорит, по его мнению это –
прекраснейшее место в Америке, другого такого нет. На Уллмана мне, в общем-то,
наплевать, но, может быть, так оно и есть... Дэнни! Дэнни, тебе плохо?
Она оглянулась, ища сына, и внезапный страх за него стер все
остальное, каким бы изумительным оно ни было. Она стрелой кинулась к нему.
Держась за ограждение, Дэнни смотрел наверх, на отель, и лицо у него было
нездорового серого цвета. Глаза были пустыми, как у человека, который вот-вот
упадет в обморок.
Она опустилась рядом с ним на колени, положив ему руки на
плечи, чтобы подбодрить и успокоить. – Дэнни, что...
Рядом с ней оказался Джек.
– С тобой все о'кей, док? – Он коротко встряхнул Дэнни и
взгляд мальчика прояснился.
– Да, пап. Все отлично.
– Что это было, Дэнни? – спросила она. – У тебя закружилась
голова, милый?
– Нет, просто... просто задумался. Извини. Я не хотел вас
пугать. – Он взглянул на стоящих подле него на коленях родителей и улыбнулся
слабой озабоченной улыбкой. – Может, это от солнца. Мне солнце попало в глаза.
– Сейчас приедем в отель и дадим тебе глоточек воды, –
сказал папа.
– Ладно.
Но и в «жуке», который по более пологому склону двигался
вперед и вверх куда уверенней, Дэнни, сидя между ними, все посматривал на
разматывающуюся из-под колес дорогу, иногда позволяя себе скользнуть взглядом
по отелю «Оверлук», отражавшему солнце множеством уставленных на запад с
массивного корпуса окон. В снежном буране ему привиделся именно этот дом,
темный, заполненный глухим стуком, где какая-то ужасная, отвратительная, но
знакомая фигура разыскивала его по длинным коридорам, выстланным ковром-джунглями.
Именно насчет этого места его предостерегал Тони. Здесь. Вот здесь. Чем бы это
Тремс ни было – оно жило здесь.
9. Выписка
Прямо за высокими, старомодными парадными дверями их ждал
Уллман. Пожав руку Джеку, он холодно кивнул Венди, возможно, заметив, как
повернулись головы, когда она прошла в вестибюль: рассыпанные по плечам
золотистые волосы, простое платье в матросском стиле. Подол скромно замер двумя
сантиметрами выше колен, но и этого наблюдателю было достаточно, чтобы понять –
ноги хороши.
Кажется, только к Дэнни Уллман отнесся по-настоящему тепло,
но с подобным Венди сталкивалась и раньше. Похоже, Дэнни соответствовал
представлениям о детях тех людей, которые обычно придерживались на этот счет
того же мнения, что и У.С.Филд. Слегка наклонившись, он протянул Дэнни руку.
Дэнни без улыбки официально пожал ее.
– Мой сын Дэнни, – сказал Джек. – И моя жена Виннифред.
– Очень приятно познакомиться с вами обоими, – сказал
Уллман. – Сколько тебе лет, Дэнни?
– Пять, сэр.
– Надо же, _с_э_р_. – Уллман улыбнулся и взглянул на Джека.
– Он хорошо воспитан.
– А как же, – сказал Джек.
– Миссис Торранс, – он отвесил ей такой же легкий поклон и у
смутившейся на миг Венди мелькнула мысль, что Уллман поцелует ей руку. Он
принял ладонь, которую она неуверенно протянула ему, но лишь для того, чтобы
ненадолго сжать обеими руками. Ладошки Уллмана оказались маленькими, сухими и
гладкими, и Венди догадалась, что он их припудривает.
