– Ничего особенного.
– Долгонько же вы говорили ни о чем.
Он пожал плечами, и в этом жесте Венди узнала отца Дэнни.
Вряд ли сам Джек проделал бы это лучше. Больше из Дэнни было ничего не
вытянуть. Венди почувствовала сильную досаду, смешанную с еще более сильной
любовью: любовь была беспомощной, а досада происходила от ощущения, что ее
намеренно исключили из чего-то. С ними она иногда чувствовала себя посторонней,
исполнительницей крошечной роли, которая случайно забрела обратно на сцену, где
разворачивались главные события. Что ж, нынешней зимой этой доводящей Венди до
белого каления парочке не удастся отлучить ее от себя – в квартире для этого
слишком мало места. Она вдруг поняла, что ревнует к тому, насколько близки ее
муж и сын, и ей стало стыдно. Это слишком напоминало то, что, должно быть,
чувствовала ее мать… слишком, чтобы не встревожиться.
Сейчас вестибюль был пуст, если не считать Уллмана и
главного клерка за стойкой (они подбивали итоги возле кассы), парочки
переодевшихся в теплые брюки и свитера горничных, которые стояли у парадной
двери, обложившись багажом, и Уотсона, здешнего техника-смотрителя. Он заметил,
что Венди смотрит на него, и подмигнул… определенно развратно. Она торопливо
отвела глаза. Джек был у окна сразу за рестораном, он с мечтательным видом
разглядывал пейзаж, явно наслаждаясь.
Видимо, снимать кассу закончили, потому что Уллман с
внушительным хлопком запер ее. Он надписал на ленте свои инициалы и спрятал ее
в маленький футляр на молнии. Венди про себя поаплодировала клерку, лицо
которого выразило огромное облегчение. Уллман производил впечатление человека,
который любую недостачу вырвет у главного клерка из-под шкуры… не пролив ни
капли крови. Венди не очень-то заботил Уллман и его назойливая суетливая манера
держаться. Он был точь-в-точь таким, как все начальники, с которыми ей приходилось
иметь дело – что мужчины, что женщины. С клиентами он умел быть
сахаринно-сладким, а за кулисами, с персоналом, превращался в мелкого тирана.
Но сейчас дисциплине пришел конец, и на лице главного клерка читалась
написанная крупными буквами радость. С дисциплиной, кстати, было покончено для
всех, кроме них с Джеком и Дэнни.
– Мистер Торранс, – властно позвал Уллман. – Будьте любезны,
подойдите сюда.
Джек пошагал к нему, кивнув Венди и Дэнни в знак того, что и
им следует подойти.
Клерк, который ушел было внутрь, теперь вернулся, уже в
пальто.
– Желаю хорошо провести зиму, мистер Уллман.
– Сомневаюсь, – холодно сказал Уллман. – Двенадцатого мая,
Брэддок. Ни днем раньше. Ни днем позже.
– Да, сэр.
Брэддок обошел стойку. Лицо его, соответственно положению,
выражало достоинство и рассудительность, но, когда он полностью повернулся к
Уллману спиной, то ухмыльнулся, как школяр. Он что-то быстро сказал двум
девушкам, все еще ожидавшим у дверей свою машину, и вслед ему полетел короткий
взрыв сдавленного смеха.
Теперь Венди начала замечать, как здесь тихо. Тишина
навалилась на отель, как тяжелое одеяло, заглушающее все, кроме слабой
пульсации дня снаружи. С того места, где она стояла, можно было заглянуть в
вылизанный сейчас до стерильности внутренний офис. Там было два пустых стола и
два серых стеллажа с папками. Дальше виднелась кухня Холлоранна, без единого
пятнышка, большие двустворчатые двери с круглыми окошечками были раскрыты и
подперты резиновыми валиками.
– Я подумал, что потрачу несколько лишних минут и проведу
вас по Отелю, – сказал Уллман, и Венди подумала, что в его тоне всегда слышится
заглавное «О». Вы просто обязаны были услышать его. – Уверен, ваш муж хорошо
узнает здешние входы и выходы, миссис Торранс, но вы с сыном, несомненно, в
основном будете держаться первого и второго этажей, где находится ваша
квартира.
– Несомненно, – застенчиво пробормотала Венди, а Джек
исподтишка взглянул на нее.
– Это очень красивый отель, – экспансивно объявил Уллман. –
Мне просто нравится показывать его.
«Готова спорить, так оно и есть», – подумала Венди.
– Пойдемте на четвертый этаж, а оттуда спустимся вниз, –
сказал Уллман. Определенно, в его голосе звучал энтузиазм.
– Если мы вас задерживаем… – начал Джек.
– Нисколько, – сказал Уллман. – Магазин закрыт. «Ту фини»,
по крайней мере, на этот сезон. Кроме того, я собираюсь переночевать в Боулдере
– конечно, в «Боулдерадо». Единственный приличный отель по эту сторону Денвера…
не считая, конечно, самого «Оверлука». Сюда.
Они все вместе вошли в лифт, богато украшенный медными и
латунными завитушками, но тот заметно осел еще до того, как Уллман раскрыл
дверцу. Дэнни с легким беспокойством пошевелился, но Уллман сверху вниз
улыбнулся ему. Дэнни попытался улыбнуться в ответ – без заметного успеха.
– Нечего бояться, мужичок, – сказал Уллман. – Безопасно, как
у Христа за пазухой.
– Про «Титаник» тоже так говорили, – заметил Джек, поднимая
глаза на стеклянный шар в центре потолка кабины. Венди прикусила изнутри щеку,
чтоб удержаться от улыбки.
Уллмана это замечание не развеселило. Он с шумом и треском
захлопнул внутренние дверцы.
– «Титаник» сделал только один рейс, мистер Торранс. Этот
лифт, с тех пор, как его установили тут в 1926 году, сделал их тысячи.
– Что вселяет уверенность, – сказал Джек. Он потрепал Дэнни
по голове. – Ну, док, самолет не разобьется.
Уллман передвинул рычаг, и какое-то время слышался только
жалобный вой замученного мотора, да пол трясся у них под ногами. Венди
представилось: вот их четверка застревает между этажами, как мухи в бутылке, а
весной их находят… с недостающими кусочками… как в компании Доннеров…
(прекрати!) Лифт, дрожа, начал подъем. Поначалу снизу
доносилось клацанье и стук, потом дело пошло более гладко. На четвертом этаже
Уллман остановил глухо стукнувший лифт, распахнул створки внутренней дверцы и
открыл наружную. До этажа оставалось еще дюймов шесть. Дэнни широко раскрытыми
глазами смотрел, насколько ниже пол лифта пола четвертого этажа, будто
только-только уразумел, что вселенная устроена не так разумно, как ему
говорили. Уллман откашлялся, немного поднял кабину и остановил ее, при этом она
содрогнулась (два дюйма они все-таки не доехали), и все выбрались наружу.
Стоило кабине освободиться от их веса, как она поднялась почти вровень с
этажом, но, по мнению Венди, уверенности это не прибавляло. Безопасно в лифте
или нет, но она решила пользоваться лестницей, если нужно будет спуститься или
подняться наверх. И ни при каких условиях она не позволит забраться в эту
хрупкую штуковину всем троим вместе.
– На что смотрим, док? – весело спросил Джек. – Пятна нашел,
да?
