Джек вытянул из одной пачки газету и взглянул на заголовки.
«ДЖОНСОН ОБЕЩАЕТ ДОЛЖНЫМ ОБРАЗОМ СОВЕРШИТЬ ПЕРЕХОД Говорят,
работы, начатые Джей-Ф-К, в будущем году продвинутся».
Газета оказалась «Роки Маунтэн Ньюз» от 19 декабря 1963
года. Он бросил ее обратно в пачку.
По мнению Джека, его очаровывало как раз то банальное
ощущение хода истории, какое испытывает любой, кто просматривает свежие новости
десяти– или двадцатилетней давности. Среди сложенных в пачки газет он обнаружил
пробелы: с тридцать седьмого по сорок пятый, с пятьдесят седьмого по
шестидесятый, с шестьдесят второго по шестьдесят третий, – ни единой газеты.
Джек догадался, что в эти периоды отель был закрыт, пока дурачки дрались из-за
медного колечка.
Ему все еще не очень верилось в то, как Уллман объяснил
прерывистую карьеру «Оверлука». Казалось бы, уже одна только живописная
местность, где расположился отель, была залогом непрерывного успеха. В
американском обществе – даже когда этого общества еще не было как такового, –
всегда были сливки, и Джеку казалось, что в своих странствиях они обязательно
должны были останавливаться в «Оверлуке». Даже название звучало должным
образом. «Уолдорф» в мае, «Бар-Харбор Хаус» в июне и июле, «Оверлук» в августе
и начале сентября, а после – Бермуды, Гавана, Рио, все равно. Стопка старых
регистрационных книг только подтвердила его предположения. Нельсон Рокфеллер в
пятидесятом. Генри Форд с семьей в 1927. Джин Харлоу в тридцатом году. Кларк
Гейбл с Кэрол Ломбард. В пятьдесят шестом весь верхний этаж снимает на неделю
«Даррил Ф.Цанук и компания». Деньги должны были катиться по коридору в кассу,
как из золотой жилы. Вероятно, управляющий был из рук вон плох.
Несомненно, здесь была сама история – и не только в газетных
заголовках. Она была погребена в гроссбухах, счетах и квитанциях за
обслуживание, хотя это и не бросалось в глаза. В 1922 г. в десять часов вечера
Уоррен Дж.Гардинг заказал целого лосося и ящик пива. Но с кем он ел и пил? Была
ли это партия в покер? Стратегическое совещание? Что?
Джек взглянул на часы и с удивлением понял, что с тех пор,
как он спустился сюда, незаметно пробежало сорок пять минут. Руки он измазал
чуть не до локтей и, наверное, пахло от него скверно. Он решил пойти наверх и
принять душ раньше, чем вернутся Венди и Дэнни.
Джек медленно шел меж бумажных гор, а в ожившем мозгу
быстро, так, что делалось весело, прокручивались некоторые возможности. Такого
с ним не бывало уже много лет. Ему вдруг показалось, что книга, которую он
пообещал самому себе наполовину шутя, и впрямь может состояться. Может быть,
это будет роман… или историческая вещь, или исторический роман – длинная книга,
расходящаяся отсюда – от эпицентра взрыва – по сотням сюжетных линий.
Он остановился под лампочкой, машинально достал из заднего
кармана платок и обтер губы. И тут увидел альбом для вырезок.
Слева от Джека, подобно пизанской, возвышалась готовая
вот-вот рухнуть башня из пяти коробок. Поверх нее, невесть как годами сохраняя
наклонное положение, балансировал толстый альбом в белом кожаном переплете, его
страницы крест-накрест обвивал золотой шнур, завязанный на переплете
праздничным бантом.
Подгоняемый любопытством, Джек подошел и снял его. На
обложке лежал толстый слой пыли. Он поднял альбом к губам, сдул взлетевшую
облачком пыль и раскрыл его. При этом выпала открытка, он поймал ее на
полдороге к каменному полу. На красивой кремовой бумаге главенствовало выпуклое
изображение «Оверлука», во всех окнах которого горел свет. Лужайку и детскую
площадку украшали льющие мягкий свет китайские фонарики. Казалось, можно
шагнуть прямо туда, в отель «Оверлук», каким он был тридцать лет назад.
ГОРАС М.ДЕРВЕНТ ПРОСИТ ВАС ДОСТАВИТЬ ЕМУ УДОВОЛЬСТВИЕ И
ПРИСУТСТВОВАТЬ НА БАЛУ-МАСКАРАДЕ В ЧЕСТЬ ТОРЖЕСТВЕННОГО ОТКРЫТИЯ ОТЕЛЯ
«ОВЕРЛУК»
ОБЕД БУДЕТ ПОДАН В ВОСЕМЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА МАСКИ СНИМАЮТСЯ В
ПОЛНОЧЬ, ТОГДА ЖЕ – ТАНЦЫ 29 августа 1945 г.
Обед в восемь! Маски снимаются в полночь!
Он просто видел все это: в столовой – богатейшие люди
Америки со своими женщинами. Смокинги и сверкающие крахмальные рубашки;
вечерние платья; играет оркестр; искрятся фужеры на высоких ножках. Звон
бокалов, веселое хлопанье пробок шампанского. Война закончена – или почти
закончена. Впереди лежит будущее – светлое и сияющее. Америка, мировой колосс,
наконец, поняла это и приняла.
А позже, в полночь, крик самого Дервента: «Маски долой!
Маски долой!». Лица открываются и…
(И над всем воцарилась Красная Смерть!) Джек нахмурился. Из
какого дальнего уголка памяти это выплыло? Эдгар По, Великий Американский
Писака. В последнюю очередь можно было представить, что Э.А.По оплакивает
сияющий, сверкающий «Оверлук» с приглашения, которое Джек держал в руках.
Он вложил приглашение обратно и перевернул страницу. Вырезка
из какой-то денверской газеты, дата внизу подчеркнута: 15 мая 1947 года.
ШИКАРНЫЙ ГОРНЫЙ КУРОРТ ВНОВЬ ОТКРЫВАЕТСЯ БЛЕСТЯЩИМ СПИСКОМ
ГОСТЕЙ «Дервент говорит: „Оверлук“ станет одним из чудес света.
Дэвид Фелтон, художественный редактор.
За свою тридцативосьмилетнюю историю отель «Оверлук»
открывался не один раз, но никогда – так блестяще и стильно, как обещает Горас
Дервент, таинственный калифорнийский миллионер, нынешний владелец гостиницы.
Дервент, который не скрывает, что вогнал в свое новейшее предприятие более
миллиона долларов (поговаривают, что цифра приближается скорее к трем
миллионам) говорит, что новый «Оверлук» станет одной из известнейших
достопримечательностей в мире, отелем, который вспоминают по ночам и тридцать
лет спустя. Когда Дервента, имеющего, по слухам, солидные заведения в
Лас-Вегасе, спросили, считать ли обновление «Оверлука» за его счет знаком того,
что Дервент вышел на тропу войны за легализацию игорных домов типа казино в
Колорадо, самолетный, кинематографический, военный и корабельный магнат отрицал
это… с улыбкой. «Открыть игорный дом в „Оверлуке“ значило бы опошлить его, –
сказал он, – и не думайте, что я хочу переплюнуть Вегас! Для этого там слишком
много моих маркеров! Мне абсолютно неинтересно влезать за кулисы политики из-за
легализации игорных домов в Колорадо. Это все равно, что плевать против ветра».
После официального открытия заново покрашенного, оклеенного обоями и
обставленного «Оверлука» (не так давно, с фактическим окончанием работ, там
состоялся грандиозный и исключительно удачный праздник) номера займут блестящие
гости по списку, который открывает дизайнер из Чикаго Корбэт Стэни и
завершает…»
Обалдело улыбаясь, Джек перевернул лист. Теперь он смотрел
на большую, во всю страницу, вырезку из раздела «Путешествия» нью-йорской
«Санди Таймс». Статья о самом Дервенте, лысеющем мужчине, который даже со
старой газетной фотографии смотрел на вас пронзительным взглядом. Очки без
оправы и будто карандашом нарисованные усики в стиле сороковых годов вовсе не
делали его похожим на Эррола Флинна. Лицо оставалось лицом бухгалтера. Кем-то –
или чем-то – иным его делали глаза.
