– зудел и жужжал, готовый ужалить. Но тогда на что ж еще ему
быть похожим? По крайней мере, он не притворялся. Ведь когда он сделает свое
дело, им станет очень больно. Всем. К весне семейство Торрансов погрузится в
такую боль, что то, что осы сделали с рукой Дэнни, покажется материнскими
поцелуями.
Он вытащил из заднего кармана носовой платок, обтер губы и
подошел к «Скиду». Он остановился, глядя на снегоход сверху вниз и заталкивая
платок обратно в карман. Морщина на лбу углубилась. Снаружи в стену внезапно
ударил порыв ветра, и сарай закачался и заскрипел. Джек выглянул в окошко и
увидел, как ветер несет пелену сверкающих снежных кристалликов в сторону
занесенного тыла отеля, высоко крутя их в пронзительно синем небе.
Ветер так же неожиданно улегся, и Джек вернулся к созерцанию
машины. Честное слово, она внушала отвращение. Того гляди, сзади высунется
длинное проворное жало. Проклятые снегоходы никогда не нравились Джеку. Они
разрывали соборную тишину зимы на миллион дребезжащих осколков, пугали дикую природу.
Загрязняя воздух, выпускали густые колышущиеся облачка голубоватого бензинового
перегара – кха, кха, э-э, дайте подышать. Не исключено, что снегоходы –
последняя нелепая игрушка раскручивающегося допотопного бензинового века,
которую получают на Рождество десятилетки.
Он вспомнил, как в стовингтонской газете прочел статью,
действие разворачивалось где-то в штате Мэн. Ребенок, не обращая внимания на
окружающее, гонял по совершенно незнакомой дороге со скоростью более тридцати
миль в час. Ночью. Фары не горели. Между двумя столбиками была натянута тяжелая
цепь, посередине висела табличка: «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Должно быть,
луна зашла за тучу. Парнишка при всем желании не смог бы увидеть ограду. Цепью
ему снесло голову. Тогда, читая эту историю, Джек испытывал чуть ли не радость,
и теперь, при виде снегохода, это чувство вернулось.
(Если бы не Дэнни, я бы с большим удовольствием схватил
молоток, открыл капот и лупил бы до тех пор, пока) Джек медленно, длинно
выдохнул томившийся в легких воздух. Венди права. Пусть потоп,
благотворительная очередь, пусть все валится в тартарары – Венди права. Забить
машину до смерти было бы верхом безумия; неважно, насколько такое безумие
приятно. Это было бы равносильно тому, что забить до смерти собственного сына.
– Луддит, мать твою, – сказал он вслух.
Он обошел машину сзади и отвинтил крышку бензобака. Вдоль
стен на уровне груди шли полки, на одной Джек отыскал измеритель глубины и
сунул в бак. Обратно мокрой вылезла последняя восьмушка дюйма. Не очень много,
но достаточно, чтоб проверить, заведется ли проклятая штуковина. Потом можно
откачать горючее из фольксвагена и тутошнего грузовичка.
Он снова завинтил колпачок и открыл капот. Ни свечей, ни
аккумулятора. Вернувшись к полке, Джек принялся шарить по ней, отпихивая в
сторону гаечные и разводные ключи, однокамерный карбюратор, извлеченный из
старой газонокосилки, и пластиковые коробочки с шурупами, гвоздями и болтами
разных размеров. Полка потемнела от толстого слоя застарелой грязи, к которой,
словно мех, прилипла копившаяся долгие годы пыль. Дотрагиваться до этого было
противно.
Он нашел маленькую, запачканную маслом коробочку с
лаконичной карандашной пометкой «Скид». Джек встряхнул ее, внутри что-то
загремело. Свечи. Одну из них он поднес к свету, пытаясь без штангенциркуля
определить зазор. Мать ее, обиженно подумал он, кидая свечу обратно в
коробочку. Если зазор неподходящий, хуже и быть не может, черт побери. Круто,
мать их так.
За дверью стояла табуретка. Джек подтащил ее к снегоходу,
уселся, вставил четыре свечи зажигания, потом навинтил на каждую крошечный
резиновый колпачок. Проделав это, он позволил пальцам быстро пробежать по
магнето. Когда я садился к пианино, все смеялись.
Назад к полкам. На этот раз он не мог найти то, что хотел –
маленький аккумулятор. Трех– или четырехгнездный. Там были торцевые ключи, ящик
с дрелями и сверлами, мешочки удобрений для газона и «вигоро» для клумб, но
никакого аккумулятора для снегохода. Однако Джека это нимало не тревожило. У
него гора с плеч свалилась. «Капитан, я сделал все, что мог, но закончить не
удалось». «Отлично, сынок. Я собираюсь представить тебя к Серебряной звезде и
Пурпурному снегоходу. Ты делаешь честь своему полку». «Спасибо, сэр. Видит бог,
я старался».
Лазая по оставшимся двум или трем футам полки, Джек в
ускоренном темпе засвистел «Долину Красной реки». Ноты вырывались маленькими
белыми облачками пара. Он сделал вдоль полки полный круг, но аккумулятора не
оказалось. Может, кто-нибудь его свистнул. Может, Уотсон. Джек громко
рассмеялся. Старый контрабандный трюк. Немного бумажных обрезков, парочка пачек
бумаг… кто хватится скатерти или столового прибора «Голден Ригал»… а как насчет
аккумулятора к снегоходу? Штука-то полезная. Сунуть в мешок. Интеллигентское
преступление, Детка. У всех липнет к пальцам. Когда мы были ребятишками, то
называли это «приделать ноги».
Джек вернулся к снегоходу и, проходя мимо, от души пнул его
в бок. Ну, вот и все. Надо только сказать Венди: извини, детка, но…
В углу у двери притаилась коробка. Прямо под табуреткой. На
крышке – карандашное сокращение: «Скид».
При взгляде на нее улыбка на губах Джека усохла. «Смотрите,
сэр, вот и кавалерия». «Похоже, ваши дымовые сигналы в конце концов сработали».
Так нечестно.
Черт побери, просто-напросто нечестно.
Что-то – везение, судьба, провидение – пытались спасти его.
Некое иное, белое везение. Но в последний момент вернулось прежнее злосчастье
Джека Торранса. Карта все еще шла хреновая.
К горлу мрачной, серой волной подкатила обида. Руки снова
сжались в кулаки.
(Нечестно, будьте вы прокляты, нечестно!) Что ему было не
посмотреть куда-нибудь в другое место? В любое другое. Почему не вступило в
шею, не засвербило в носу и не приспичило моргнуть? Любой такой поступок – и он
никогда не заметил бы эту коробку.
Ах, так? Ну, значит, он ее и не видел. Вот и все. Это
галлюцинация, такая же, как то, что вчера случилось у того номера на третьем
этаже или с проклятой живой изгородью. Минутное напряжение – вот и все.
Вообрази, мне показалось, что в углу я вижу аккумулятор от снегохода. А сейчас
там ничего нет. «Должно быть, боевая усталость, сэр. Извините». «Держи хвост
морковкой, сынок. Рано или поздно, такое случается со всеми нами».
Он так дернул дверь, что чуть не сорвал ее с петель, втащил
свои снегоступы в сарай и так саданул ими об пол, что налипший на них снег
взвился облаком. Джек сунул левую ногу в снегоступ… и остановился.
Снаружи, у площадки для подвоза молока, оказался Дэнни.
Видно, он пытался слепить снеговика. Не слишком удачно – снег был недостаточно
липким, чтобы держаться. И все же Дэнни давал ему возможность показать себя,
мальчик укутанный по самую макушку, пятнышко на сверкающем снегу под сверкающим
небом. И шапочка козырьком назад, как у Карлтона Фишке.
