— Что я могу сейчас сделать, чтобы поединок не состоялся?
— Даже если ты сейчас торжественно бросишься на меч в центре Круга — он состоится. Слово было сказано, и Богиня услышала.
— Ваша богиня Ллос? — удивился я. — Но вы же не дроу.
— Ты знаешь, кто мы такие вообще?
— Нет. Всё что я знаю — вы Сёстры. Лига какая-то, — я пожал плечами. — И судя по тому, что сейчас происходит, в этой самой Лиге у вас полный бардак творится, кто бы вы ни были. А сейчас подожди-ка, — я решительно оттёр плечом девушку, чтобы протиснуться на передний край. — Зарима!
Похоже, бой ещё не начался, поскольку пока Миас усиленно разминалась, готовясь к поединку, Зарима о чём-то негромко говорила с одной из девушек. Услышав мой голос, она удивлённо оглянулась.
— Подойди, пожалуйста.
Когда бывшая рабыня, уже раздобывшая у кого-то пару боевых серпов, приблизилась ко мне почти вплотную, я зашептал ей на ухо, чтобы произнесённое было услышано только ею:
— Сейчас вступаешь в мой отряд. Это даст маленькую прибавку к твоим силам. Хорошо?
«Вы предложили Зариме присоединиться к отряду «Тиамат»».
Посмотрев долгим взглядом мне в глаза, она еле уловимо качнула головой.
«Зарима отклонила ваше приглашение».
— Но почему?
— Вспомни, что я тебе говорила совсем недавно, — она провела не заточенной частью одного серпа о другой, отчего грозное оружие издало звук, будто его правят. — И ты всё поймёшь. Для того, чтобы доказать свое законное право на власть, у меня уже всё есть, — развернувшись, она направилась в центр импровизированного круга.
Вот упёртая дура! Никогда не мог понять этого излишнего выпендрежа.
Миас выпрямилась и с вызовом посмотрела на загадочно улыбающуюся Зариму.
— Пусть Ллос рассудит, кто достоин, — девушка подняла с песка такую же пару серпов, что сейчас держала Зарима и приняла атакующую стойку.
— Пусть Ллос рассудит, кто достоин, — фраза, видимо, была ритуальной, потому что Зарима повторила её с точностью до буквы.
Слегка расставив руки, будто провоцируя, она застыла на месте, наблюдая, как сосредоточенная Миас медленно сокращала дистанцию, двигаясь по кругу.
Её левая рука, державшая серп, была выставлена вперёд, в то время, пока второй стальной полумесяц, невесомо порхал от плеч до пояса, создавая таким образом базу для защиты корпуса. Другого объяснения этим «финтам» со сталью я не находил.
Яростно зарычав, Миас попыталась полоснуть Зариму, которая даже не стала парировать, предпочтя просто отступить назад с линии удара.
Ловко перехватив правый серп обратным хватом, Зарима завела его за спину, повернувшись боком к противнице.
— Смелее, малышка, — улыбнулась бывшая рабыня. — Это совсем не больно.
— Ах ты подстилка кхарова! — ещё больше разъярилась Миас и серпы в её руках запорхали с поразительной скоростью, стараясь зацепить противницу, метя больше в коленные и локтевые сгибы и незащищённую шею.
Зарима была полностью сосредоточена. Всё с той же лёгкой улыбкой, она сводила на нет все потуги Миас её зацепить, по-прежнему, так и не скрестив с ней серпы. Невольно я залюбовался плавными, неторопливыми движениями Заримы. Даже такому профану, как я, уже была видна разница в боевом уровне соперников.
Если Миас была олицетворением ярости и напора, вкупе со скоростью и дьявольской стремительностью, то Зарима, напротив — полностью гасила этот яростный шквал, точными выверенными уходами с линии атаки и экономными движениями, отчего Миас всё больше приходила в неистовство.
Молниеносный блеск серпа, вскрик, и вот противница Заримы роняет оружие из правой руки, неверяще уставившись на раненную конечность.
— Это же…! — заметив на ручке серпа изящную кисть, я опешил. — Она же ей руку отрубила.
— Миас — дура! — спокойно произнесла моя собеседница, имени которой я так и не удосужился узнать. — Её отговаривали, но она никого не послушала.
— Подожди, — ухватился я за промелькнувшую мысль. — Выходит, что Зарима всё знала?
Если это так, тогда иначе, как представлением по заявкам, этот бой не назвать. И это представление только для Миас и её сподручных.
Это же охренеть мозгам! Кем нужно быть, чтобы узнать о зреющей «революции», мгновенно спрогнозировать ответные действия? И как она вообще что-то узнала, находясь далеко отсюда? Получается, что она даже со своего обещания познакомить меня, со своим Наставником, которого по итогу и не было, сумела извлечь максимальную пользу для себя, просто и умело «спустив» на меня Миас?
В моей голове сейчас костяшками старого домино рассыпался шаблон образа доброй, но вспыльчивой Заримы, которая с какой-то наивностью пыталась отомстить за своего отца. Которая пыталась строить мне глазки, даже подравшись за меня с Лиэль… Естественно, правды я по тому случаю не услышал, но моё самолюбие подсказывало, что я в своих предположениях ушёл недалеко.
Теперь я видел перед собой совершенно другую Зариму: умную, уверенную, хладнокровную и жестокую.
На моих глазах Миас лишилась второй кисти, но Зариму это не остановило.
— Ты, наверное, забыла, как поступают с базарными воришками? Да, Миас? Забыла? — Зарима повысила голос, чтобы её слова слышал каждый. — Решила прибрать к рукам то, что принадлежит мне?
От храбрости и ярости теперь искалеченной девушки не осталось и следа. Теперь это было истошно воющее на одной ноте существо, проклинавшее Зариму и пытающееся отползти подальше от медленно приближающейся смерти, отталкиваясь ногами, вздымая мелкие песчаные фонтанчики.
— Ты даже умереть достойно не смогла, — выплюнула Зарима, а серп сверкнул в последний раз, с противным звуком вскрыв горло той, которая сегодня переоценила свои возможности. — Во славу твою Ллос!
Жестокая расправа, которая произвела на меня настолько сильное впечатление, просто выдернула из меня какой-то внутренний стержень. Непонятный набор чувств, который я сейчас испытывал, просто разрывал своей неправильностью. Я намеренно старался не смотреть в сторону распростёртого тела, песок под которым окрасился в красный.
— Тело не трогать! — властно скомандовала Зарима. — Предателю — шакалья смерть!
Ни в одном бою, здесь в «Даяне I», я ни разу не задумался о правильности своих действий, закономерно считая, что врага нужно убивать, особо не терзаясь морально. И я убивал, понимая, что это игра, понимая, что это не «по-настоящему». Но вот это…
Тело Миас, так и осталось валяться на песке изломанной куклой. Оно не исчезло и не рассыпалось искрами, так бывало всегда. И никому не было до него дела, лишь кто-то подошёл и поднял серпы, чтобы забрать с собой самое ценное, что было у девушки.
Это именно та реперная точка, после которой всё моё отношение с Заримой окончательно откатилось к нулю, а сама «бывшая рабыня» переродилась в кого-то, с кем мне не по пути.
