Эйкен вынес деревянную шкатулку, которую поставил перед собой на стол и раскрыл. На свет появился свиток. Даже моего дилетантского взгляда хватило, чтобы идентифицировать очень древнюю вещь.
— Только аккуратно, — предупредил меня Скряга, ревностно смотря, как я принимаю из его рук свиток.
Бережно развернув пожелтевшую бумагу, грозящую развалиться трухой прям в руках, вчитался в выведенные идеальным почерком буквы.
«…записано почтенным Эвилатом, со слов Нола, сына Катора, охотника деревни Искар».
Если предположить, что Эвилат — дед Эйкена, то становится понятным наличие у него этого документа. Подтвердив вопросом свою догадку, я больше не отвлекался, полностью погрузившись в чтение.
«…выходцами из предгорий Дон-Мора.
Рунные Оружейники — древние мастера, обладающие уникальными способностями и работающие на стыке артефакторики, оружейного ремесла и кузнечного дела.
С помощью Мглы, Рун и собственного таланта, они были способны создавать поистине уникальное оружие, равных которому не было и нет поныне. И не было других, кои могли похвастать, что стали вровень с «рунниками».
Основной и единственный металл, с которым могли работать умельцы — легендарный чёрный мифрил, ибо, по преданиям, только он способен связать воедино невероятную мощь рунных ставов и своенравную Магию Крови…
…ритуалы, порой чудовищные для… Души воинов, кои удалось собрать… служить вечно, направляя и оберегая…».
Далее документ обрывался, а расплывшиеся чернила не давали возможности прочесть ни единого слова, без уверенности, что оно будет правильно истолковано.
— Это единственное, что осталось у меня от деда, — Эйкен принял у меня документ, снова бережно скатав его в трубочку и сложив в шкатулку, достав взамен оттуда предмет, который я не мог спутать ни с чем.
Руна.
— Да, это она, — усмехнулся Эйкен, заметив мою реакцию. — Я не знаю, где и как её раздобыл Эвилат, но то недолгое время, что я его помню, у него была мечта, — на стол легла кольчуга.
«Да уж, сегодня прямо день новостей и невероятных открытий».
Знакомый отблеск тёмного, отливающего антрацитовым блеском металла не оставлял сомнений: кольчуга была изготовлена из чёрного мифрила.
— Позволите? — я указал на руну, и получив подтверждающий кивок, взял её в руку.
«Знак жизни Уруз.
Класс: редкий.
Напитанная Мглой руна «Уруз» способна исцелить тяжёлые раны. В руках знающего — знак Жизни способен поистине на невероятные вещи.
Расход: 13000 МР.
Откат: 60 минут.
Время действия: моментально.
Ранг: I ступень.
До следующей ступени развития: 0/200».
«Желаете изучить «Знак жизни Уруз»?
Да/ Нет?».
С трудом переборов искушение жамкнуть «Да», я аккуратно положил её на столешницу, отодвинув подальше от греха.
— Он всегда хотел вставить её в свою кольчугу, но ему так и не хватило знаний. А самое главное — он никогда не знал, как это сделать, — Эйкен поджал губы и на миг задумался. — В юности он хотел стать оружейником, но многочисленные изыскания в этой области не принесли ему сколь значимых знаний. Храмовые библиотеки, общие залы, постоянные экспедиции в места, упоминания о которых он находил в старых записях… Это всё так не приблизило его к постижению ремесла… До самого последнего вздоха он верил. Он знал. Вот только сложилось так, что своей случайно встречей с тобой я сделал больше, чем он за всю свою жизнь… Ирония жизни, — выпив остатки вина из бутылки, Эйкен неожиданно зло запустил её в противоположную стену, отчего она разлетелась осколками. — Пообещай мне!
— Что именно? — отодвинулся я от захмелевшего Эйкена.
— Пообещай, что ты станешь полноценным рунным оружейником, — вцепился Эйкен в мои плечи. — Пообещай, что, когда это произойдёт, ты возьмёшь эту проклятую руну и напитаешь эту кольчугу, как он хотел. Дай слово! Без дураков, я тебе даже заплачу за твою работу, только сделай это!
— Не нужно мне платить, мастер Эйкен. Я просто приду и сделаю. Бесплатно! — уверил я мастера.
— Если меня к этому времени не будет в живых, — язык мастера уже изрядно заплетался, — ты сделаешь то же самое для моего сына. Он должен её носить, когда станет Мастером — Охотником. Обещай!
— Я даю вам слово, мастер Эйкен, — приложив руку к груди, я не стал смотреть, на сколько же увеличилась моя с ним репутация.
Потом. Всё потом.
— А как зовут сына? — только задав вопрос, я уже догадался, что услышу.
Я угадал.
— Эвилат. Моего сына зовут Эвилат.
Глава 15
Сражайтесь не за вашего короля и не за его королевства. Сражайтесь не ради чести и не ради славы. Сражайтесь не ради богатств, потому что их вы не обретете. Это ваш город Станнис намерен разграбить. Это ваши ворота он ломает тараном. Если он ворвется внутрь — это ваши дома он сожжет, ваше золото присвоит и ваших женщин изнасилует. К нам в двери стучатся отважные люди — пойдем и убьем их!
(Тирион Ланнистер, «Игры престолов»).
«С помощью Мглы, Рун и собственного таланта, они были способны создавать поистине уникальное оружие…» — снова перечитал я текст, который теперь был сохранен у меня в интерфейсе.
С помощью Мглы и рун… Мне, почему-то, думается, что строка о таланте относится именно к кузнечному ремеслу, коим я пока не обладал.
Мглы и рун.
Призвав в руки «крисы», задумался.
А что, если попробовать внедрить рунный «став» в них? И каким образом это делается? Даже если у меня и выйдет, где гарантия того, что он уже не внедрён? Недаром же моё оружие обладает некоторыми «плюшками» и сначала носило имя «Близнецы холодного гнева», перепрофилировавшись после усовершенствования в «Рунных близнецов». Значит, как минимум, три руны в последней части, которую я нашёл на орденском кладбище, уже были заложены неизвестным мастером. Только вот упоминания об этом в описании предмета, кроме косвенного подтверждения полунамёком, не было.
Демоны!
Похоже придётся терпеть до следующего похода на Старое кладбище Ордена, где был шанс найти чёрный мифрил. А вот испортить неумелой попыткой своё оружие… на это я не готов пойти. И даже, если не напортачу — можно спокойно доиграться до понижения существующих характеристик, с моим нулевым опытом в рунном зачаровании.
На сегодня у меня оставалась тренировка с «теневиком», на которую я планировал отправиться из «личной комнаты», а потом нужно было распределить характеристики, коих после моего феерического выступления у «БирХардов» было теперь, как у дурака махорки.
