— Да что ж сегодня за день такой, а? — не сдержал я крика, поняв, что последнюю мысль он тоже услышал.
Сзади раздался подозрительный звон, а я с ужасом увидел, как от каминной подставки отделилась бронзовая кочерга, которая имела твёрдое намерение присоединиться к метле.
Мэтр противно рассмеялся, а вот мне уже было совсем не до смеха.
Глава 28
Всякий, кто пытается уклониться от выполнения боевого долга, не является подлинным сумасшедшим.
(Джозеф Хеллер).
Если бы меня сейчас спросили, что я больше всего ненавижу, я бы, не задумываясь, ответил: уборку, разбитую посуду и Мэтра.
Когда он сказал, что я должен собрать все осколки, не прибегая к помощи шанцевого инструмента и рук, то я и близко не представлял, что именно меня ждёт. Использование «Морока» в моём исполнении больше напоминало потуги человека с болезнью Паркинсона собрать карточный домик.
Если у Наставника это получалось легко, то мои попытки выглядели довольно жалко, если не сказать — позорно, поскольку оперирование Мглой с помощью одной лишь мысли напрямую зависели от прокачки «абилки». Только лишь попробовав поднять один из мелких осколков, я понял, что всё не так легко.
Повинуясь моим хаотичным мыслям, Мгла то уплотнялась, принимая форму пинцета, который я изо всех сил желал представить, то распадалась на чернильное облачко, роняя осколок на пол. Я злился, снова пытался его поднять, но результат снова оказывался идентичным предыдущему.
На то, чтобы поднять десять осколков, мне потребовалось около двух часов, во время которых Мэтр ехидно комментировал всё происходящее, чем здорово меня отвлекал. А когда ему это надоело, он меня просто выгнал, в красках объяснив, почему я являюсь самым бездарным и ленивым учеником на его памяти.
Сейчас моё состояние можно было охарактеризовать несколькими словами, среди которых только одно было не матерным. Это слово «как».
Последний раз в таком состоянии я пребывал, когда за два дня до выпускного экзамена по физике, я попытался впихнуть в свою голову содержимое тридцати двух билетов. Конечно, экзамен был благополучно сдан, но и я и экзаменатор отлично понимали — за ту «пургу», что я нёс, даже двух баллов было много.
Сейчас состояние было схожее: ватная голова и абсолютное равнодушие ко всему. А ещё хотелось выйти из игры и завалиться спать. Волевым усилием я подавил это предательское желание и направился в сторону Гильдии Охотников.
Ни Корта ни Дитриона на месте не оказалось, но дежурная смена Охотников сказала, что начальство отбыло в Пригорный по каким-то срочным делам, ещё вчера вечером. Шататься сейчас по Пригорному у меня не было ни малейшего желания, поэтому, подумав, я всё же решил вернуться в Сердце Хаоса.
— Да что ты будешь делать! — я раздосадовано сплюнул. Совсем забыл, что истратил все попытки на перемещение кольцом.
Ну и в довершение ко всему — портальных свитков у меня в инвентаре не оказалось.
«Просим прощения за технические неудобства. В самое ближайшее время игровой аукцион продолжит свою работу», — гласило выскочившее перед глазами сообщение, когда я попытался открыть вкладку «аука».
— Это когда-нибудь закончится? — я прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — Денёк, конечно, шикарный…
Решив не плутать по улочкам в поисках лавки с необходимым, я открыл клановую вкладку. Увидев, что практически все были «онлайн», за исключением Пандорры, я отписал Димону.
«Мегавайт — ТвойFazer: Привет. У тебя есть портальные свитки?
ТвойFazer — Мегавайту: Привет, истребитель вампиров)))))) Сколько нужно?
Мегавайт — ТвойFazer: да ты прям остряк. Пару-тройку мне брось.
ТвойFazer — Мегавайту: две секунды. Лови».
Тренькнуло входящее сообщение, и мне в инвентарь «упала» посылка, в которой обнаружилось два свитка.
«ТвойFazer — Мегавайту: ты в Мирте?
Мегавайт — ТвойFazer: да. Сейчас в храм буду прыгать. А что?
ТвойFazer — Мегавайту: тогда гуд. Мы тоже здесь».
Активировав свиток, я шагнул в мерцающее окно, а вышел уже в главном зале храма.
Поднявшись на второй этаж, можно было сразу понять, где расположились члены моего клана. Конечно же в моём кабинете! Не то, чтобы я был против, но всё равно какая-то часть моего сознания противилась этому.
— Развлекаетесь? — едко поинтересовался я, с ходу поняв, чем они здесь занимаются.
— Ну ты же ушёл, — с вызовом произнёс Утрамбовщик, уже заметно покачиваясь, пытаясь не свалиться со стула.
Окинув взглядом кабинет, я почувствовал, что постепенно начинаю раздражаться.
Единственное, что они привели в порядок — стол. И это было вполне понятно, так как закусывать с пола в процессе пьянки не совсем удобно. Остальные обломки двух стульев и стеллажа, который почил смертью храбрых, лежали всё там же, где их настиг злой «фатум».
Захотелось наорать на всех, кто здесь присутствовал. На Димона, который сейчас разливал с весёлой рожей гномье пойло, на Ворувана, который размахивал руками, что-то рассказывая, совсем не обращая внимания, что в его руке зажат кинжал, с наколотым куском мяса.
— Это называется ушёл? — прошипел я так, что меня услышали все присутствующие. — А где же был ты, когда я «уходил», как ты выразился?
Хассараг обнаружился тут же, спокойно восседая не стуле и с интересом наблюдая за моей реакцией на всё происходящее.
— У мальчика прорезался голос? — усмехнулся вампир.
— А тебя вообще никто не спрашивал, — мне окончательно «оборвало планку». — Хлопнул пастью и сиди молча. Я со своим кланом говорю, а не с тобой!
Момент, когда вампир перетёк со стула ко мне, прозевали все, но я к чему-то такому был готов. Когда нечеловечески сильная рука схватила меня за горло, а перед лицом возник яростный оскал вампира, я мысленно вздохнул с облегчением. Всё будет даже проще.
Активировав ледяную руну, я дождался, пока вампир остекленеет, а потом придерживая его за плечо, сломал руку, которой он меня держал.
В кабинете воцарилось гробовое молчание.
Молча достав портальный свиток, я вбил координаты, а затем активировал его.
Удар ноги в грудь ледяной скульптуры, и она летит в портал спиной вперёд. Успеваю только заметить оттаявшую рожу вампира и ярость, переходящая сперва в удивление, а затем в едва видимую панику. Когда портал осыпался искрами, я повернулся к остальным.
В данный момент мне было плевать не то, что сделает вампир, когда доберётся обратно, что подумают мои соклановцы, Димон и дядя Женя… Я был настолько зол, что чувство всепрощения и понимания напрочь было вытеснено желанием орать, крушить и бить лица.
