Курс государственной политики, направленной на полное и окончательное «закрепление» спецпоселенцев на новых местах, со временем усилился. 26 ноября 1948 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны», который гласил, что переселение «проведено навечно, без права возврата… к прежним местам жительства». За самовольный выезд (побег) из мест поселения была установлена уголовная ответственность вплоть до лишения свободы на срок 5 лет.
Форсирование «закрепления» депортированных народов на новых местах поселения совпало с фактически обратным процессом – снятием правовых ограничений со спецпоселенцев, начатым в 1954 г. МВД СССР настаивало на постепенности освобождения из спецпоселения – именно для того, чтобы «закрепить освобождаемых в местах поселений, а также не допустить массового прилива освобожденных к прежним местам жительства». Власти отмечали, что спецпоселенцы «в значительной своей части непрочно осели на новых местах». Это говорило о том, что процесс их интеграции был далек от завершения.
29 июня 1955 г. Президиум ЦК КПСС издал постановление «О мерах по усилению массово-политической работы среди спецпереселенцев». Шире вовлекая диаспоры депортированных народов в общественно-политическую жизнь и воссоздав некоторые формы национальной культуры, власть пыталась убедить спецпереселенцев, что новые места поселения – это их новая родина, где они имеют равные права с коренным населением.
Конечно, в процессе «закрепления» оставались трудности. В Бурятии «не всегда учитывались национальные обычаи, традиции и особенности»: спецпоселенцы плохо обеспечивались книгами, журналами и газетами на родном языке. В Казахстане не все дети спецпереселенцев были охвачены школьным обучением (в 1955 г. из 77 832 детей школьного возраста не учились 1564 ребенка), в ряде областей республики все еще отмечалось «неправильное» отношение к спецпереселенцам со стороны некоторых руководителей. В Киргизии недостаточным было количество лекций, докладов, бесед на родном языке спецпереселенцев, не везде велась должная работа по выдвижению их на руководящие должности, 900 детей спецпереселенцев не посещали школу.
Наконец в середине 1950-х гг. состоялось полное снятие правовых ограничений с депортированных народов. В декабре 1955 г. от режима спецпоселений были освобождены немцы. После XX съезда КПСС, осудившего депортации народов как одно из проявлений сталинских репрессий, из спецпоселения были освобождены калмыки, крымские греки, крымские болгары и крымские армяне (март 1956 г.), крымские татары, балкарцы, турки – граждане СССР, курды и хемшины (апрель 1956 г.), чеченцы, ингуши и карачаевцы (июль 1956 г.).
Однако возвращать депортированные народы на места традиционного проживания власть не собиралась. Рассматривались различные проекты создания для них автономий на новых местах расселения. Так, министр внутренних дел СССР Н.П. Дудоров выдвигал предложение о создании Чечено-Ингушской автономной области на территории Казахстана или Киргизии. «Очищение» кочевых территорий от кочевников сделало реализацию таких идей потенциально возможной.
Однако большинство освобожденных из спецпоселения людей было не согласно с перспективой остаться в районах ссылки. В докладной записке Отдела партийных органов ЦК КПСС от 15 сентября 1956 г. указывалось, что «чеченцы, ингуши, калмыки, карачаевцы к образованию национальных районов или автономных республик в тех республиках и краях, где они сейчас находятся, относятся весьма отрицательно». Началось стихийное возвращение на историческую родину чеченцев, ингушей и балкарцев, несмотря на то что после оглашения Указа об освобождении из спецпоселения с них взяли подписку о невыезде.
В итоге власть приняла решение о восстановлении чеченоингушской, калмыцкой, карачаевской и балкарской автономий на исторической родине. Началось массовое возвращение представителей этих народов на родину. В Казахстане и Киргизии осталась только небольшая их часть.
В то же время около 70 % общего числа бывших спецпереселенцев, в частности немцы, крымские татары и турки-месхетинцы, не получили права вернуться на территорию своего исконного проживания. Соответственно, не были восстановлены АССР Немцев Поволжья и Крымская АССР. Для снижения напряженности в 1979 г. рассматривалось предложение о создании в составе Казахской ССР немецкой автономии с центром в г. Ерментау. Однако эта идея не была реализована из-за позиции местной власти и протестов населения. Впоследствии, после начала перестройки и распада СССР, значительная часть немцев, крымских татар и турок-месхетинцев уехала из регионов «спецпоселения».
С конца 1940-х гг. территория бывших «кочевых» регионов стала объектом советских программ, направленных на «преобразование природы». Власти по-прежнему отвергали доводы о непригодности большей части этих земель ни к какому иному освоению, кроме кочевого скотоводства. Мало того, кочевников прямо обвиняли в ущербе, причиненном этим регионам – в частности, Туркмении: «Нашествие Чингисхана разрушило сложную систему орошения; кочевое хозяйство нарушило растительный покров и водный режим Копетдага».
В 1948 г. в СССР был принят «Сталинский план преобразования природы», который предусматривал создание лесополос в степных и лесостепных районах страны. Они должны защитить эти регионы от жарких ветров – суховеев. Общая протяженность лесополос превышала 5300 км, а их площадь – 2,3 млн га. Одна из полос протяженностью 1080 км была высажена в Западном Казахстане по обеим берегам р. Урал. Это, безусловно, было здравым начинанием, которое принесло большую пользу сельскому хозяйству страны.
Кроме того, был разработан план по обводнению и орошению бывших «кочевых» регионов. Особенно грандиозным он был в Туркмении. В сентябре 1950 г. руководство СССР издало постановление о строительстве Главного туркменского канала длиной 1200 км от г. Тахиа-Таш в Каракалпакии через западную часть Туркмении к Каспийскому морю (при этом до самого моря он доходить был не должен, чтобы не сбрасывать в него драгоценную пресную воду). В канал должна была идти вода из Амударьи, а его русло в основном пролегало по древнему руслу этой реки – Узбою (в давние времена Амударья впадала в Каспийское море). Планировалось, что Главный туркменский канал мог бы оросить 1,3 млн га земель (в основном для хлопководства). В «зоне тяготения» к каналу находилось еще 3 млн га земель. Кроме того, из него могло быть обводнено 7 млн га пастбищ в пустыне Каракумы. Строительство канала было запланировано завершить к 1957 г. В итоге ожидалось, что «сильнейшим образом преобразуется природа и экономика пустынь западной части равнинной Средней Азии».
Однако после смерти И.В. Сталина в 1953 г. строительство Главного туркменского канала было прекращено. Вместо этого в 1954–1988 гг. на востоке Туркмении был построен еще более длинный Каракумский канал (1445 км). С одной стороны, он оросил многие внутренние районы этого региона, однако, с другой стороны, в этот канал уходит до 45 % вод Амударьи. Поэтому одним из итогов его постройки стало обмеление и высыхание Аральского моря.
Одна из наиболее мощных акций по «преобразованию природы» в бывших «кочевых» регионах была связана с освоением «целинных и залежных земель» (фактически так стали называть многие степные районы, где ранее проживали кочевники). Такое освоение окончательно стало возможным только тогда, когда эти земли были выведены из-под контроля кочевников. Именно такой подход не скрывали в советское время: «Решив проблему оседания кочевого населения, партия, Советское правительство и руководство среднеазиатских республик… главное внимание уделяют расширению площади орошаемых земель и их использованию под хлопок, рис, свеклу, табак, сады в южных районах и освоение обширных степей Северного и Восточного Казахстана под пшеницу».
